Найти след было трудно. Чтобы добиться помощи интернет-компании, требовалось получить распоряжение суда, да и в этом случае могло оказаться, что сообщение пришло из публичной библиотеки или колледжа.
Я решил, что на это у нас нет времени и рискнул ударить вслепую. Быстро создал себе псевдоним.
И отправил сообщение Учителю.
МАЙК10: Получил твое объявление о миссии.
Последовавшее за этим потрясло меня. После краткой паузы пришел ответ.
МАЙК10: Очень интересно. Мы можем встретиться?
Я заколебался и решил, что лгать не нужно Обращаться с этим человеком как с глупцом бессмысленно.
МАЙК10: Да. Детектив из полицейского управления.
УЧ: Майк, я не хотел убивать тех полицейских. Полицейские мне симпатичны. Они — немногие в этом мире, кто еще верит в добро и зло. Но мне нужно было скрыться. То, что я делаю, значительнее, чем даже жизни двух хороших людей.
УЧ: У меня все в порядке, Майк. Смерть и убийства привлекают восторженное внимание людей. Они жадно ловят слухи.
Глава сорок четвертая
Тогда я решил испробовать другую тактику.
МАЙК10: Может, поговорив с кем-нибудь, ты сумеешь решить свою проблему другим образом.
УЧ: Даже не думай об этом. У меня нет проблем. Люди думают, будто могут безнаказанно унижать других и дальше. Почему? Потому что у них есть деньги. Но это не освобождает от человеческих обязанностей.
МАЙК10: У продавца, метрдотеля и стюардессы денег не было. Тебя, должно быть, раздражало в них что-то другое. Я искренне хочу тебя понять, так что скажи, пожалуйста, почему ты убил их?
УЧ: Убил?
МАЙК10: Ведь ты застрелил этих людей?
УЧ: Конечно. Я только против этого слова. Оно означает, будто эти уничтоженные мной животные были людьми. Их семьи должны прочесть молитву и возблагодарить меня за освобождение этих жалких слизняков от постыдного рабства, каким было их существование.
«Кое-что проясняется», — подумал я.
МАЙК10: Ты вершишь Божий суд?
УЧ: Иногда я думаю так. Не могу утверждать, что знаю, каким образом Бог вмешивается в дела этого мира. Но, возможно, через меня. Почему нет?
«Учитель? Этот человек законченный псих».
МАЙК10: Я не могу поверить, что Бог хочет, чтобы ты убивал людей.
УЧ: Пути Господни неисповедимы.
МАЙК10: Что ты собираешься делать дальше?
УЧ: Зачем тебе знать? Я сказал тем полицейским и скажу тебе: не стой у меня на пути. Понимаю, ты считаешь, что должен схватить меня, только на твоем месте, Беннетт, я бы серьезно подумал. Потому что если ты или еще кто-то встанет между мной и моим делом, клянусь Всемогущим Богом, я уничтожу вас, вы даже глазом моргнуть не успеете.
«Черт возьми, он знает мою фамилию! Должно быть, догадался по статье в «Таймс». Почему Кэлвин не обнародовала мой домашний адрес?»
МАЙК10: Что ж, придется рискнуть.
УЧ: Так думать опасно. Так думали те двое в вагоне метро. И я их тут же уничтожил. Когда будет опубликовано объявление о моей миссии?
Я пригладил ладонями волосы, заставляя смятенный мозг соображать быстрее. Публикация этого объявления явно была для него очень важна. Может, мы сумеем использовать это, чтобы вызвать его на разговор.
МАИК10: Мы не можем допустить этого. Пока не получим чего-нибудь взамен.
УЧ: Я оставлю тебя в живых. Это мое последнее предложение.
Я удачно подавлял гнев, но в конце концов ой все-таки прорвался. Меня тошнило от этого самонадеянного убийцы полицейских. Не сумев сдержаться, я дал ярости волю.
МАЙК10: В таком случае твой сумасбродный манифест попадет не на первую полосу, а в корзину для бумаг. Понял, спятивший идиот?
УЧ: Из-за тебя умрут другие, фараон. Я буду убивать двух человек в день, если мое объявление не опубликуют. Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело. Мое объявление станет известно миру, даже если придется написать его твоей кровью. ПП. ТГФ.
Я сидел, глядя на экран. ПП означало «поговорим потом». Я знал. У меня было четверо малолетних детей. Но что значит ТГФ? Ты такой-то такой-то.
Потом я понял. «Ты глупый фараон».
Я повернулся и уставился в перекрестье на лице Учителя на стене, представляя, как мой палец жмет на спусковой крючок.
Да. Для выстрела в тебя, УЧ.
Часть третья
Уроки жизни
Глава сорок пятая
Сидя в тишине своей темной гостиной, Учитель бросил на диван «трео» и допил остатки «Дома Гассак».
Он улыбнулся, когда шар сладкого огня мягко взорвался в желудке. Включил телевизор и прошелся по каналам. Не только первый городской, но и национальные сети вели передачи о стрельбе в отеле и метро.
Люди на улице выглядели мрачными, совершенно ненормальными. «Господи, это забавно», — подумал он. Приятно было смотреть на их лица. Он засмеялся, слушая интервью с весьма озабоченным полицейским. Это не МАЙК10? Дурачок, только что неуклюже убеждавший его остановиться?
Он схватился за живот от охватившего его хохота над всем этим. Глаза увлажнились.
— Лучше, чем «Диснейуорлд» Четвертого июля, — сказал он экрану, утирая слезы веселья.
Учитель выключил телевизор пультом дистанционного управления и откинул до отказа спинку кресла, думая о француженке, которую убил. Она была даже привлекательнее манекенщицы — с более рельефной фигурой, естественная, изысканная. Она буквально осветила вестибюль своей женственностью и сексуальностью.
Теперь она так же мертва, как фараоны в пирамидах. Как оборотная сторона Луны. Мертва на веки вечные, аминь.
Так ей и надо, черт возьми, ей и всем остальным, считающим, будто могут порхать по жизни благодаря своему виду и банковским счетам. Гордость предшествует падению. Пусть это станет для них уроком.
«Спятивший идиот? — подумал он, закрыв глаза и вспомнив текстовое сообщение полицейского. — Ну-ну. Не слишком ли это грубо? В конце концов спятивший идиот для одного может быть для другого мстящим носителем справедливости — быстрым, неотвратимым, безупречным».
Глава сорок шестая
В одиннадцатичасовых вечерних новостях шел без рекламных вставок репортаж об убийствах. Репортеры и ведущие весьма критически отзывались о действиях полицейского управления. Журналисты Эй-би-си даже расспрашивали людей на улице, считают ли они, что делу уделяется достаточно внимания.
