пришлось хотя бы по разу резануть тела двух евреев, испачкать руки в крови. В то утро 9 июня 1937 года это были уже не фашисты, а именно садисты, не люди, а звери, и устроили они не казнь, а кровавую вакханалию.
Высшее руководство Секретного комитета полностью одобрило действия Филиоля и подручных, что очень прискорбно. Шуллер в качестве поощрения даже наградил Филиоля именными наручными часами, густо усыпанными бриллиантовой крошкой, что, на мой взгляд, уж совсем неприлично, поскольку выглядит как прямое поощрение садизма. Однако Шуллер есть Шуллер. От него и следовало не ожидать ничего другого, но я поразился, узнав, что форма совершения казни не вызвала сомнения или нарекания вообще ни у кого – даже у герцога Поццо ди Борго и у престарелого маршала Франше д’Эспере. Они знали, что в тот страшный июньский день в Нормандии совершено садистское убийство, но ничего не подобающего в таком убийстве не усмотрели и даже остались чрезвычайно довольными.
Я не устану повторять, что казнь братьев Росселли как таковая – это правильный шаг, но вот исполнение очень сильно испортило репутацию кагуляров, а главное – французского фашизма. Франция содрогнулась от ужаса, и в том числе были потрясены все честные фашисты нашей республики, хотя они сильнейшим образом ненавидели евреев. Кто-то из моих друзей даже сказал тогда, что отныне отказывается признавать кагуляров фашистами. Признаюсь, я мыслил тогда схожим образом, и мне больно было узнать о том, как маршал д’Эспере торжественно заявил: «Справедливость восстановлена. Казнь свершилась».
«Поразительно, как этот старый идиот может радоваться! – сказал я себе тогда. – То, что произошло 9 июня 1937 года, отнюдь не справедливо! Это несправедливо для всех честных фашистов, которые в глазах общественности теперь будут невольно ассоциироваться с кагулярами. Маршал, как видно, совсем помутился рассудком, если не понимает, что фашизму как учению нанесён серьёзный удар!»
Ну, ладно д’Эспере впал в старческое слабоумие, но Делонкль – совсем не старый человек. Как он мог не видеть разницу между казнью и пыткой?! Людей ведь освежевали, как свиные туши!
По данному пункту я предвижу возражения от многих своих друзей, так что вынужден оговориться – конечно, евреи это люди совсем не в том смысле, как, например, чистокровные французы, но всё же это и не животные. А даже если считать евреев животными, то всё равно они заслуживают лёгкой и быстрой смерти.
Когда французский крестьянин берёт ружьё, чтобы пристрелить взбесившуюся собаку, то мы, горожане, считаем это отголоском варварства. (Точно также я считаю отголоском варварства предстоящий мне расстрел, хотя ни коим образом не сравниваю себя с взбесившимся псом.) Короче говоря, взбесившуюся шавку лучше усыпить, то есть обойтись без крови, и если так же мы поступили бы со всеми евреями, то я был бы совершенно счастлив.
Какой-то русский сказал: «Когда враг не сдается, его уничтожают». Да, я согласен, но уничтожить можно по-разному. Нелло и Карло Росселли – два неукротимых врага фашизма, два наших непримиримых противника – были подобны взбесившимся псам, но метод уничтожения, выбранный для них, оставляет желать лучшего. Слишком грязно всё получилось, слишком.
* * *
Весь 1937 год орден кагуляров вёл себя очень активно и, как бы странно это ни показалось, быстро рос. Учитывая мои прошлые высказывания об отвратительности кагулярских казней, сложно себе представить, что кто-то кроме небольшого числа законченных садистов и маньяков захочет вступить в ряды кагуляров, однако желающих оказалось довольно много.
Когда кагуляров разогнали и началось следствие, полиция установила, что в Париже количество бойцов-кагуляров доходило до трёх тысяч человек. Это значительное число, поскольку требования к кандидатам на вступление в орден предъявлялись высокие. Правда, Делонкль утверждал, что Секретный комитет революционного национального действия мог выставить сто двадцать тысяч бойцов, а в одном только Париже – двенадцать тысяч, но лично мне эти утверждения кажутся блефом. Кагуляры создали вокруг себя много мифов, и утверждение Делонкля – один из них.
Ещё одной байкой, в которую и я когда-то верил, было то, что Секретный комитет получил от представителей французской деловой элиты денежные пожертвования в размере ста миллионов франков. Позднее стали говорить, что часть этой колоссальной суммы пошла на закупку гранат, пистолетов, автоматов, пулеметов, а также взрывчатки, и что всё это припрятано в тайниках, расположенных в туннелях под Люксембургским дворцом. И в другой главе я расскажу, откуда взялись эти сплетни и почему они появились.
* * * Примечание публикатора
Также ходили слухи, что в распоряжении Секретного комитета находилась не одна подпольная лаборатория для производства бактериологического оружия (бульона К), а что касается арсенала кагуляров, то в нём помимо перечисленного Бразильяком якобы имелись пистолеты с глушителями и оружие ослепления.
В общем, чего только не было у кагуляров!
* * *
Единственная история, заслуживающая доверия, касается начальника парижского гарнизона, генерала Гуро. Генерал вроде бы тоже был кагуляром, что давало ордену серьёзный козырь при подготовке вооружённого восстания. Опять же не будем забывать о других крупных военных фигурах, тоже считавшихся членами Секретного комитета – о генерале Вейгане и маршале Петене.
Эти люди пользовались огромным авторитетом, но вовсе не их авторитет позволил расширить ряды кагуляров. В этом отношении всех затмил Филиоль – темпераментный исполнитель приказов высшего руководства. Именно его личность привлекала молодых и рьяных – всех тех, кого пролитая кровь не пугала и не вызывала чувства брезгливости.
Феномен Филиоля объясняется довольно просто. Этот кагуляр оказался одним из немногих, кто оправдывал название Секретного комитета революционного национального ДЕЙСТВИЯ. Филиоль действовал, а остальные тысячи кагуляров оказались вынуждены ждать, сложа руки, а оружием пользоваться только в учебном бою.
До сих пор я совсем не говорил о том, что конечной целью кагуляров были не разовые казни, а захват власти во Франции – реванш за неудачную попытку, которую предпринимали фашисты 6 февраля 1934 года. Именно для этого реванша кагуляры активно набирали людей и запасались оружием. Для акций, которые проводил Филиоль, такого количества бойцов не требовалось. Его казни являлись чем-то вроде рекламы,
