Метта? Ты там?.. — позвал я подругу и подошел поближе. Тьма там кромешная.
Вдруг внутри разгорелись две голубые точки, а затем зажглась ослепительная улыбка.
— А также с людьми… — хихикнул призрак, живущий в черепе, — и они готовы убить сотни и сотни, пытаясь вырваться за пределы территории Резервации и возобновить эту эпоху рабства! Бу!
Я закатил глаза и ткнул мою сказочницу в нос.
— Ладно, хорош уже, — улыбнулся я, помогая ей вылезти. — Заканчивай свое кино. Мне уже холодно.
— Как скажешь! — кивнула Метта и хлопнула в ладоши.
* * *
Хлоп! — и вот мы снова в купе. Я на диване, а она снова лежит в кресле с поднятыми вверх босыми ногами. Шпилька снова читает книжку, и на этот раз на обложке «Как починить автомат и не пробудить в нем юда?»
— А чего они забыли в том лесу? — спросил я, посматривая в окно, где тут и там мелькали деревеньки. — Мы же встали не в Резервации?
— Видать, кто-то проспал этих тварей, — сказала Метта, болтая ногами. — Контролировать монстров не всегда получается, так как людей не хватает на охрану границ. К тому же чуды встречаются и вне Резерваций в, так называемых, стихийных кристальных полях, возникающих в глухих уголках Империи. А таковых на ее гигантских пространствах очень много.
Тут она тоже права. Помнится, когда мы впервые отыскали карту этой Империи, и… сначала я думал, что это карта какого-то континента, ан нет. Предки нынешнего Императора были настолько отчаянными парнями, что отхватили себе нехилый кусок аж на двух материках.
— Поэтому и охотники на монстров на необъятных просторах Империи просторах нужны как воздух, — сделал я вывод.
— И поэтому важность таких институтов, как ШИИР, СПАИР и прочих повышается с каждым годом, и особенно на дальних рубежах. Сам же помнишь как аристократия бесилась, когда даже простолюдинов с магическими талантами решили приобщить к делу.
— Угу, видать не клеится у них там что-то, раз власти пошли на конфронтацию с родами…
— Недостаток ресурсов, — начала загибать пальцы Метта, — усиливающаяся опасность Прорывов из Резерваций. Брожение в среде самой аристократии… Да много чего могло заставить Императора пойти на этот непопулярный шаг, а также на все прочие! Это называется революция сверху, Илья!
— Давай подводи черту, — кивнул я и потянулся к чайнику.
— Так вот, — сказала Метта и, потянувшись, уселась в кресле по-нормальному. — За прошедшие с окончания войны двести лет люди смогли освоиться в новых для себя условиях, закрепостить нелюдей, подчинить технологии, принесенные инопланетными захватчиками, и даже воссоздать государства. Например, нашу родную Империя, по которой мы колесим уже которые сутки. Она представляет собой огромное лоскутное одеяло из разных княжеств, графств и баронств, и все они кормятся ресурсами этих неукротимых земель. Всего в Империи семнадцать крупных Резерваций, и самое ценное в них — это кристаллы чудов и техно-артефакты юдов. Короче, все то, что захватчики притащили в этот мир за века своего владычества!
— И почему же враждебные людям цивилизации неожиданно рухнули? — задал я очевидный вопрос и пригубил чай.
Я привык задавать ей одни и те же вопросы по многу раз еще со времен знакомства с этой всезнайкой. И поглощая книгу за книгой, она отвечала по разному.
— Никто не знает, — пожала плечами Метта.
Я вздохнул. Увы, на этот вопрос ответ всегда был один и тот же.
— … ибо ни предводители чудов, ни и юдов не спешили делиться с людишками своей кухней. Просто в какой-то момент война остановилась, людишки разбежались, а монстры быстро одичали. Кое-кто, конечно имеет остатки разума, но на весьма примитивном уровне. Как те мерзкие карлики-кентавры, которые на нас напали!
— Это ты с чего взяла?
— Ну, у них же в руках было оружие. Думаю, безумные животные не смогли бы использовать стрелы. Да и еще не забывай — чуды умеют полировать кристаллы. Не так искусно, как люди, но все же!
— Ты высказывала мнение, что это их природа?
— Угу, но это лишь мнение, а не знание. А с мнением спорить бесполезно! Ох ты, смотри, Илья!
За окном до самого горизонта бушевало море. Земля пропала.
— Нет, это не море, Илья, — покачала головой Метта, и мы с ней пересели поближе к окну. — Это пролив между двумя континентами!
Вдруг раскрылась дверь, и к нам зашел Женя. На его лице была сложная гамма чувств.
— Офигеть, — прошептал он и бросился к окну. — Мы едем прямо по воде, а суши совсем не видно!
Он, конечно, немного преувеличил — мы ехали по мосту, и он протянулся от суши до суши, и прямо через этот пролив, разделяющий два континента.
Прежде чем отправиться в путешествие, мы с Меттой изучили карту: на «Урагане» нам предстояло пересечь всю страну, и почти в самом финале путешествия поезд ждал этот гигантский мост, соединяющий два мира.
Мы покидали Старый Свет и мчались в Новый — кажется, так они назывались. Чукотка оставалась позади, и мы на всех парах мчались на Аляску, которая была последним рубежом Российской Империи. На ее территории находилась одна из самых опасных и малоисследованных Резерваций. Ее порядковый номер был семнадцатый, а в народе она носила неофициальное название — «Амерзония».
Мои мысли прервал стук в дверь. Женя открыл, и на пороге показалась Тома.
У нее тоже видок был довольно странный.
— Прошу прощения, ваше благородие, — сказала она, опустив глаза в пол. — Но там…
— Точно, — хлопнул себя по лбу Женя. — Чего я пришел-то! Илья, тебя срочно спрашивают в теплушке! Кажется, твоя птица проснулась.
— Моя… Птица-юд? Проснулась⁈
— Угу, — кивнула Тома. — И, кажется, она плачет.
Глава 8
В теплушке было брожение. Поначалу мне показалось, на очередной станции к ним подсадили еще сотню человек, но люди просто перебежали сюда из теплушки, за которой и располагался грузовой вагон, куда сердобольный хозяин «Урагана» погрузил «мертвую» птицу.
Мое появление простолюдины встретили довольно эмоционально и накинулись со всех сторон:
— Ваше благородие, уймите вашу птицу!
— Она кричит и кричит и пугает наших детей!
— Еще не хватало, чтобы она выбралась оттуда и сожрала нас! Этот юд поди голодный!
— Выкиньте ее к черту, зачем вам эта рухлядь⁈
— Так тихо! —
