застучат по кабине выстрелы, и она начнёт вскрываться от очередей как консервная банка. Но ничего не происходило.
Потом я услышал мерные шаги, металл ударялся о металл. Центурион прошёл рядом с кабиной и удалился. Я лежал не дыша. Потом звуки шагов вновь приблизились, потом отдалились. Боевой робот или два робота, мне ничего не было видно, были где-то рядом. По-видимому, они больше не воспринимали моего поверженного робота-погрузчика как противника. А также, в силу своей тупости, не могли сообразить, что внутри есть человек. Мне опять повезло, хотя конечно это так себе везение.
Я оказался заперт в железной банке рядом с опасными противниками. И, главное, совершенно непонятно что делать. Тянулось время, я долго лежал в кресле поверженного меха, внимательно прислушиваясь к окружающему. Иногда слышались шаги, иногда они пропадали. Выходить было страшно.
Часа через три, немного пришёл в себя, и начал рыться в интерфейсе робота, пытаясь понять — что тут осталось рабочим. Работали внешние микрофоны и, при сильно большом желании, я мог бы обматерить окружавших меня центурионов. Ещё я мог работать левым маленьким манипулятором. И это всё.
Чтобы немного отвлечься, я решил перекусить и устроился поудобнее — сел вертикально, опёршись спиной на тюки с грузом. И почувствовал резкую боль в ноге. Посмотрел вниз и проклял своё везение — левая нога была прострелена насквозь, в двух местах, входные и выходные отверстия в скафандре были залиты кровью и какой-то пеной. Похоже, я под действием боевого стима не ощутил боли, а в скафандре сработала какая-то система герметизации и заодно закрыла раны. Плохо, теперь даже если я и выберусь, то далеко не убегу.
Что делать с раной мне было понятно, эти моменты я успел изучить за те дни, что мы с Эли сидели на Нейтрино.
Я вкатил себе дозу ревитала, а потом потихоньку снял с себя скафандр. В тесной кабине было неудобно, но справился, с болью оторвал прикипевшую к ранам пену, снова пошла кровь. Пули прошли насквозь, и это было хорошо, но надо было как-то прочистить раны. Я достал гигиенические салфетки из аварийного набора, попробовал попасть в одну из ран, и чуть не заорал от боли.
Семь бед один ответ, третья доза боевого стимулятора вновь зажгла во мне огонь. И я, не чувствуя боли, и с заглушёнными чувствами брезгливости, страха и сомнений, по живому, прочистил раны салфетками, истекая кровью. Потом достал реген и вкатил его дозы прямо в раны с обеих сторон. А затем замотал обрезком своей пижамы, до сих пор одетой под халатом. Ткань я пропитал ревиталом, за неимением других средств дезинфекции.
Кое-как устроившись с раненой ногой, я просидел минут двадцать, пережидая пока раны успокоятся, а потом перекусил, благо едой и водой я тут был обеспечен надолго. Как и памперсами от скафандра.
А потом, как водится после еды и потрясений, незаметно для себя задремал.
Проснулся быстро и собрано, боевой стим ещё сохранял действие. Металлические шаги центуриона гремели совсем рядом. Я замер, а потом потянул к себе укладку с гранатами. Последний шанс.
Однако центурион потоптался некоторое время и отправился дальше. Я облегчённо выдохнул и расслабился, полулёжа в кресле. Лежал долго, пытаясь прислушиваться к шагам центурионов, лежал, поглаживая ребристые закруглённые цилиндрики гранат.
На всякий случай провёл тренировку по подключению к ним через нейро. Основная проблема нейро, в отличии от пси, это необходимость наличия терминала для обратной связи — я могу через имплант отдать команды, но как убедиться, что они исполнены, и, тем более, как работать в диалоге с внешней системой? Когда на мне был боевой костюм, то проблем не было, но сейчас я работал с гранатой через скафандр. Можно было задать программную траекторию движения, но без боевого костюма нельзя прицелиться. Не было в аварийном скафандре таких функций.
Кое-что получилось, гранаты отзывались, можно было выбрать примерную траекторию. В каждую из гранат я ввёл примитивную траекторию полёта по вектору броска. А потом подумал, и решил сделать немного не так.
Гранаты имели микродвигатели для коррекции полёта и систему наведения, их можно было как бросать, рукой придавая импульс на начальном участке, так и запускать прямо с крепления на боевом костюме или из укладки. В одной укладке было восемь гранат, да и набрал я этих укладок прилично, столько, что все не использовать. Поэтому приготовил всего четыре укладки, по две на одного центуриона.
Думаю, что хватит, при определённом везении. И самое главное, так как прицелиться без костюма невозможно, то я решил запускать их роем по близким, но различающимся траекториям, в одном направлении. Чтобы зацепить как можно большую площадь, тогда шансы попасть велики. Приняв решение, я ввёл новые траектории в гранаты четырёх укладок. Две использую сразу, а две захвачу с собой на рывок до укрытия.
Осталась одна проблема, с раненой ногой никакой рывок я совершить не мог. Сейчас я даже из кабины буду вылезать очень долго. Десять раз застрелят, или двадцать.
Другого выхода нет, придётся тут сидеть около недели, за это время нога поправится немного. Реген и ревитал творят чудеса, а бежать я буду под боевым стимом.
Приготовившись и рассудив о порядке своих действий, я крепко уснул, и спокойно проспал довольно долго.
Проснувшись, опять поел и столкнулся с необходимостью просто лежать, слушая, изредка появляющиеся, далёкие шаги. Похоже, что, разобравшись со мной, обезумевшие центурионы потеряли жизненную цель и просто ходят кругами:
«Интересно, что с теми двумя венерианами? Живы ли?»
Полежав так некоторое время, я сообразил, что за неделю такого режима можно, во-первых, сойти с ума, а во-вторых, сильно ослабнуть физически. И так уже ноги и спина стали затекать. Поэтому я решил делать разминку, сообразно возможности двигаться в этом ограниченном пространстве.
Начал со сгибаний и разгибаний рук, потом приподнимался и опускался для пресса, медленно сгибал и разгибал раненую ногу, делал то же самое со здоровой, но побыстрее. Потом взял ёмкость с водой и стал поднимать и опускать её. Разминался я долго, долго и упорно, всё равно делать больше нечего. Шуметь я уже боялся не сильно, так как понял, что страх качнуть своей вознёй тяжёлую кабину робота совершенно зряшный, а внутри, главное, не звякать железом.
Немного измотавшись и почувствовав, как весь разогрелся, я решил передохнуть и прекратил занятия. Полежал, размышляя над своим положением, и решил ещё раз покопаться в функциях робота. Через нейро обратился к интерфейсу, и стал внимательно изучать пункты и подпункты меню на экране.
И, спустя минут двадцать, чуть в голос не заржал. Смех сквозь слёзы, это же надо так сглупить, сейчас, вероятно, не был бы в такой плачевной ситуации. В глубинах меню я нашёл пункт включения боевого режима, с возможностью выбора оружия на внешнем подвесе. Вариант с пулемётом там был.
Ну да ладно, хорошо, что вообще живой. И уже это великое везение в моей ситуации.
Полистал ещё, нашёл каталог с различными функциями и отдельными приложениями для монтажников, стал их перебирать и… Точно я счастливчик, хотя это ещё не точно. Медленно, чтобы не сглазить, стал изучать документацию.
Оказалось, что в компьютере меха есть приложение для диагностирования вибрационных нагрузок, программа могла строить графики распределения вибраций, проводить частотный и всякий прочий анализ. Все эти функции давали возможность локализовать в пространстве источники вибраций, места интерференции наложившихся волн и резонансов колебаний.
«У нас тут, как раз, микрофоны работают», — я полез искать, как подключить выход с микрофонов на вход программы. В оригинале предполагалось, что программа работает со специальным комплектом датчиков, которых, естественно, не было. Я долго возился с системой, проник в самые её глубины и, через два дня, прерываясь на сон и занятия разминкой, смог подключиться к микрофонам.
А уже через секунду наблюдал на экране картинку перемещений центурионов — в зоне чувствительности микрофонов их было, как и ранее, ровно два, и они, как я и предполагал, бесцельно и хаотично ходили вокруг подбитого погрузчика со мной внутри. Путём анализа отражений звука, программа также построила картину расположения вокруг меня ближайших контейнеров:
«Я больше не был слепым!»
Своё достижение я отметил банкой пива.
Часть 1. Случай на Энее — Глава 12. Частная экспедиция
Мне снился дом, мы ужинали и разговаривали,
