вон же ещё один робот такой же», — я посмотрел на второй робот, который стоял с раскрытым люком, а в этот момент, оттуда высунулась ещё одна фигура в скафандре с иглером в руках, и начала стрелять по наступающим зомби.
В этот раз, видимо для разнообразия, зомби были одеты не в боевые такто, а в какие-то комбинезоны технического вида, и два иглера очень хорошо проредили наступающих. Однако антросы были крепче, и выводились из строя не сразу, они продолжали целеустремлённо бежать, даже когда окутывались целыми снопами искр от импульсеров.
Я окончательно проснулся, и решил действовать. Сначала нашёл в интерфейсе активацию внешней голосовой связи, и выкрутив громкость побольше, рявкнул:
— А ну слазь!
Человек в скафандре вздрогнул, а потом зачастил что-то непонятное.
«Ах ты-ж», — он видимо не понимает меня, также как и я его, а пси нет.
Я напряг свои небольшие познания в английском языке, авось поймёт чего-то:
— Get down quick, падла! — И начал поднимать сблокированные большой и малый манипуляторы с пулемётом.
Когда пулемёт, опёртый на большой манипулятор и зафиксированный малым, был нацелен на набегавших антросов, я дал первую пробную очередь.
Вышло хорошо, даже слишком — первую волну выкосило как косой, правда, одновременно с этим, я попал в типа с иглером, пытавшегося удерживать нападавших.
«Не повезло ему», — подумал я, когда он, сломанной куклой, полетел навстречу антросам, которые, впрочем, также повалились вслед за ним.
Я шевельнул другим манипулятором, аккуратно стряхивая с себя второго, который всё никак не хотел униматься, и пытался до последнего открыть люк. А затем шагнул вперёд, ведя огонь короткими очередями. Площадка перед шлюзом быстро опустела, поэтому я, выбрав момент, быстро воткнул в себя дозу боевого стимулятора.
Когда из-за контейнеров появилась свежая партия антросов, то их уже встретил не испуганный попаданец, а бронированный маньяк с пулемётом, хохотавший во всё горло.
Зачистив прорвавшихся уродов, я обернулся на оставшихся за спиной двоих выживших, они молча смотрели на меня, вытаращив глаза — шлемы были убраны, и я отлично видел их лица. Один из них всё ещё сидел на полу, куда я его стряхнул, а второй по-прежнему выглядывал из открытой кабины:
«Интересно, почему он робота не завёл? Сломан или не смог?»
— Who are you, аmigos? — Попробовал я спросить их на смеси английского с испанским, в надежде, что сойдёт за фаланго.
Тот, которого я стряхнул, наконец-то встал на ноги и что-то быстро залепетал, я не понимал ни слова, а он, кажется, показывал на убитого мной своего товарища.
— Sorry, pardon. It’s an accident. I do not want kill them. И вообще, не хрен было тут под ногами путаться, — если вчера я чувствовал себя терминатором, то сейчас мне вовсе сорвало башню, и я ощущал себя как взвод терминаторов.
Фалангист продолжал что-то очень быстро и эмоционально говорить, но я по-прежнему не понимал.
— Чего ты там лопочешь?
Пытаясь решить проблему коммуникации, я полез в меню своего нейро — ну не может же быть что такая тривиальная задача, как перевод, решается только через пси. И точно, на экране засветились пункты меню, включающие функции перевода. Да, без пси, я не мог понимать язык напрямую сознанием, но перевод можно было вывести звуком, на внутренние динамики, или текстом, но экран в кабине робота:
«Хотя какой робот, это же настоящий боевой мех!»
Я наклонил кабину, к быстро говорящему, смешному человечку и медленно произнёс.
— Повтори ещё раз, что сказал, — а из внешних динамиков меха уже прозвучала фраза на фаланго.
Он замолчал, и пытался отдышаться, после своей экспрессивной речи.
— Кто вы? Вы нам поможете? — Наконец-то я услышал перевод его слов внутри кабины, — Зачем вы убили Хулио?
— Это случайность, frendly fire. Ясно тебе? — Ответил я.
Вообще мне было непонятно что с ними делать, хорошо бы узнать обстановку, но вдруг они диверсию какую мне совершат?
— Сколько вас выжило? Только трое? Где остальные? — Я проигнорировал его вопрос и начал задавать свои.
— Было трое, сеньор. Осталось двое. Мы хотели воспользоваться сервомехами, чтобы отбиться от сошедших с ума, сеньор.
— Хорошая идея, я одобряю, — я кивнул всем корпусом своего меха. — Кто вы такие? Назовите себя.
Я подкрепил своё право спрашивать движением манипулятора с пулемётом:
«Пусть знает, что вопросы здесь задаю только я!»
Фалангист испугано дёрнулся, но быстро ответил:
— Я инженер-один из технической службы…
Закончить фразу он не успел. Жизнь, как всегда, всё расставила на свои места, без моего на то желания.
— Атенсио, дангеро! Внимание! Опасность! — Закричал второй выживший, и скрылся в кабине робота.
Я быстро развернулся к предполагаемой опасности, и, увидев центуриона. Пытаясь скрыться от его огня, быстро настолько, насколько мой мех мог передвигаться, я бросился в сторону. А то место, где я был, уже перехлестнула очередь. Начал стрелять в ответ, и, одновременно, стараясь передвигаться зигзагом, развернулся в обратную сторону, попытавшись добежать до ближайшего укрытия — за которое я определил нескольких колёсных погрузчиков. Новая очередь попала в кабину меха и часть камер вышла из строя:
«Так он меня ослепит, падла!»
Я же, стреляя в ответ, смог также накрыть его попаданиями, и успешно укрылся за погрузчиками.
Пули, снова выпущенные центурионом, прошлись по ним, громко грохоча и разбрасывая искры с кусками металла в стороны. А я, благодаря неожиданно случившейся экстремальной практике стрелкового дела, вдруг сообразил, что могу мысленно, через нейро, тащить область поражения по экрану, а манипуляторы автоматом отрабатывают это движение.
И точно нацелил огонь на центурионе. От него полетели в разные стороны какие-то куски и он, почти сразу, упал.
— Один-ноль ублюдки! — Обрадованно закричал я, и бросился к ближайшим контейнерам, чтобы занять более защищённую позицию.
Когда я уже подбегал к углу, то рядом с подбитым центурионом возник ещё один.
Указатель на него, и опять струя свинца, или из чего там эти пули у меня сделаны, накрыла очередного противника. Он выстрелить не успел и осел мешком, а у меня в этот момент кончились патроны.
Я запрыгнул за угол, от которого уже отлетали искры новых попаданий — в бой вступил третий центурион. Выпустив очередь по углу контейнера, он перенёс огонь наверх — стоя мой мех был выше крыши контейнера. Получив несколько пуль по макушке, я присел, а потом перезарядил пулемёт, отбросив пустой короб на открытое место. По нему сразу прилетела очередь. Высовываться было стрёмно, и я, «на карачках», передвинулся подальше. Центурион всё поливал верх и угол контейнера — всё-таки он не просто сошёл с ума, но и отупел при этом. А я, тем временем, обогнул контейнер с другой стороны.
За углом, нос к носу, столкнулся ещё с одним, мне удалось прикрыть кабину с камерами вторым грузовым манипулятором, и очередь прошла по нему, а я, выставив свой пулемёт почти вслепую, высадил длинную очередь в центуриона. Он перестал стрелять, и я, убрав манипулятор, увидел, что сумасшедший боевой механизм валяется кусками на полу.
«Убойные какие патроны», — подумал я, это же нормальная, а не самодельнаякак у меня, боевая машина — он должен быть бронирован!
Затем я поднялся на ноги, и, высунув манипуляторы с пулемётом, открыл огонь по давешнему центуриону, который, всё ещё, обстреливал угол контейнера. После удачной очереди и он рухнул на пол.
Быстро огляделся по сторонам — пока никого больше не было, наступила тишина.
Постояв немного, потихоньку, оглядываясь, направился в ту сторону, откуда появились спятившие центурионы, а перед ними бежали антросы:
«Сколько ещё их может быть?»
Начальник охраны говорил, что их пять на втором кольце, да один был с нами. А на этом корабле? Это центурионы с Энея или местные? Неизвестно.
Я решил попытаться занять позицию у входа в ангар, и уже там ожидать новое вторжение, если оно состоится, поэтому медленно и осторожно направился к центру. А когда приблизился к своей цели, то опять нарвался — и сразу на двух центурионов! Они выскочили внезапно, сбоку, и с ходу открыли огонь. Я повторно закрылся манипулятором и начал стрелять в ответ, и в этот момент, одна из моих ног, перебитая очередью в упор, подкосилась. Мех упал. Я продолжил стрелять, но стрелял наугад, после падения потерял ориентацию, а потом очередь метлой прошлась по кабине, и мой мех потерял все камеры. А следом в интерфейсе, почти одновременно, зажглись неисправности обоих больших манипуляторов. Теперь меня разбирали на запчасти.
Стрельба продолжалась ещё некоторое время, а потом затихла. Я находился кабине опрокинутого робота, и полулежал, пристёгнутый в кресле, со страхом ожидая, когда снова
