Глава 3.3
Мохноног не успел договорить. С улицы вернулись Мура и Комбат. Командир скользнул по мне подозрительным взглядом. От этого мне стало не по себе ещё сильнее. Зайдя в хату, он придержал дверь, пока пыхтящий Мура не заволок тело одного из бандитов вовнутрь.
Оказалось, что одного зэка лишь ранили и, скорее всего, его ждёт допрос с пристрастием.
Зэк выглядел неважно: бледный, с испариной на лице и обезумевшим взглядом. Его окровавленное бедро было перетянуто жгутом.
— Будешь говорить? — Комбат склонился над зэком, говорил он спокойно, не чувствовалось даже угрожающего тона.
— Буду, фраер, — несмотря на своё положение, бандит отважился дерзить.
— Вот и хорошо, — всё так же спокойно ответил командир наёмников, но на этот раз поставил ногу прямо на внутреннюю часть бедра зэка и сильно надавил. Кровь просочилась сквозь разорванную ткань, зэк закричал.
— Ты чего, чудила?! Сказал же, буду говорить.
— А это чтобы тебя замотивировать, — Комбат стоял ко мне в вполоборота, я заметил на его лице садистскую улыбку. — Расскажи-ка нам, что тебе известно о той прелести, что прячет этот мужик.
Мохноног всё так же сидел у стены, склонив голову. За ним внимательно следил расхаживающий по хате Мура.
— Какая, ё-маё, прелесть? Ты чо несёшь? — выпалил зэк, но Комбат вновь надавил ему на ногу. — Да не знаю я ничего. Что он может прятать? Живёт хуже наших пацанов.
— Я имел в виду артефакт. Есть такой на примете? Неужели ты не хочешь прожить хоть ещё немного, пусть и в тюрьме? Выкладывай, что знаешь, и мы сдадим тебя военным. Живого.
Все, включая зэка, поняли, что на этот раз врёт сам Комбат. Бандит даже расплылся в ехидной улыбке. Он не был совсем уж дураком и понимал, что, при любом раскладе его ждёт смерть. Даже если бы поймали его не наёмники, а военный патруль.
— Да срать мне на этого мужика, — просипел бандит. — Вся его ценность в садочке на окраине деревни. Он там душу отводит. Цветы у него там растут и ещё какие-то овощи. Хвастался, что там земля плодородная, ёпта. Никто из наших, конечно, его овощи жрать не осмеливался. Мы разве что грибы у него покупали, вот они-то кайфовые.
Комбат посмотрел на Мохнонога. Глаза хозяина хаты были опущены в пол, но командир всё же что-то прочитал.
— Ещё вопрос. Сколько вашего брата в здешних краях?
— Пацанов не сдам, — бандит расплылся в довольной улыбке и закрыл глаза. Он будто знал, что произойдёт дальше.
— Спасибо за сотрудничество.
Комбат поднял пистолет и выстрелил. Прямо посередине лба расцвело алое отверстие. На лице зэка осталась улыбка, она лишь немного ослабла, приобрела скорбный оттенок.
Я смотрел на то, как стремительно бледнеет лицо убитого. Меня тошнило, но ошарашенный я почему-то не мог оторвать взгляд от страшного зрелища.
— Мура, вытащи тело во двор, не будем мусорить в чужом доме. Стажёр, выйдем за порог, надо переговорить.
Мне стало не по себе, но я послушно последовал за командиром. На улице он закурил, будто намеренно тянул время, стоял ещё несколько секунд, наблюдая за тем, как Мура тащит мёртвого зэка куда-то за дом. Я всё это время стоял рядом, как провинившийся школьник, хотя ничего пока что ещё не сделал.
Солнце скрылось за облаками, на улице стало чуть тусклее и прохладнее. Откуда-то набежал неприятный ветер, подымая с земли пыль и разгоняя по всему двору. Мне сразу же представилось, сколько там может быть радиации, на всякий случай взглянул на счётчик. Всё же пока что в пределах разумного.
— Мура, отправляйся прочёсывать окраины. Деревня не такая уж и большая, цветущий сад уж точно найдём, — сказал Комбат, когда наёмник управился с трупом. Мура послушно кивнул и пошёл прочь со двора. И только после этого командир пристально посмотрел мне в глаза, и этот взгляд мне совсем не понравился. — Стажёр, будешь сидеть здесь, сторожить мужика и присматривать за нашими вещами. И воздержись от необдуманных поступков.
— Что вы имеете в виду? — Вновь накатила тревога. Я ни разу не давал повода усомниться в своей лояльности, но Комбат будто залез мне в голову и нашёл там сокрытые мотивы. Кажется, он хотел играть в эту игру чуть дольше, но что-то внутри у него взорвалось, гнев вырвался наружу.
— Думал, что обвёл меня вокруг пальца? — от этой фразы меня пробрало холодом. — Прежде чем встречать новобранца заумными речами, я тщательно изучаю его личное дело. У меня свой подход. Тебя бы я и на метр не подпустил к своему отряду, если бы мог принимать кадровые решения.
— Я не понимаю.
Комбат подошёл вплотную и ткнул меня в грудь указательным пальцем, отчего я пошатнулся и отшагнул назад. Командир наёмников с недобрым, скорее даже злым взглядом тихо проговорил:
— Ты грёбаный самозванец, мошенник и лжец. Многие хотят попасть к нам. Ещё бы, привлекательная страховка, зарплата в иностранной валюте, острые ощущения. Таких наивных молокососов полно в очередях, но ты превзошёл их всех. Не умеешь толком даже держать оружие, — последние слова он процедил сквозь зубы. — Вот что, дам тебе выбор: либо по возвращении на базу я раскрываю тебя и доказываю, что твоё личное дело – искусная фальшивка, либо ты мне рассказываешь, зачем ты здесь на самом деле, а после этого делаешь всё,
