это совсем не тоже самое, что стрелами в мишень. Стрела упала вниз, и я даже не успел выстрелить.
— Стрелу пальцам держи, — закатил глаза Ваня.
— Я первый раз стреляю… Что ты от меня хочешь?
Брат взял лук и показал мне мастер класс. Я внимательно смотрел на него, все казалось довольно-таки просто.
— Понял? — спросил брат.
— Да.
Я снова встал в позицию, как мне казалось в точности как Ваня. Натянул тетиву, выдохнул и разогнул пальцы. Меня повело назад, и я упал на спину.
— Я попал? — резко вскочил с земли и посмотрел на мишень.
— Если ты целился в яблоко, — шел к нам Дима со стороны поместья, — то да, ты попал. — В руках он держал яблоко с воткнутой в него стрелой.
— Когда тебе нормативы сдавать, говоришь? — тер переносицу Ваня.
— В пятницу.
Дима и Ваня встали столбом с пустотой во взглядах. Эта немая сцена продлилась несколько минут. Братья переглянулись и тяжело вздохнули.
— Слушай, может ну его этот боевой? — обреченно спросил Ваня.
— Ты уже хорошо прокачал свои навыки! — приободряюще сказал Дима.
— Нет! — твердо сказал я, — должен перевестись! Иначе сам перед собой упаду в глазах!
— Ладно… Давай с азов тогда. — Ваня подошел ко мне сзади и положил руки на мои плечи. — Круговым движением отводи плечи назад. — Выгнул он мне лопатки, — теперь попробуй руку поднять. Видишь! Зажима теперь нет.
— Намного проще, — помотал я рукой вверх-вниз.
— Отлично, — ударил он меня по пояснице, — спину выпрями! Живот втяни, — стукнул он по прессу. — Когда поднимаешь лук уводи корпус слегка вперед, на пару миллиметров, будто хочешь встать на носочки! Шею расслабь, голову наклони чуть назад, — надавил Ваня мне на подбородок снизу-вверх, — кисть расслабь, тетиву ставь на первую фалангу пальцев, на сгиб. Работают мышцы плеча. Натягивая тетиву, уводи кисть под челюсть.
— Понял, — настроился я.
— Взгляд сконцентрируй на кончике стрелы. И добейся, чтобы он направлялся в нужную тебе точку. Прицелился и сразу расслабляй пальцы, выпуская стрелу.
Я сделал в точности, как говорил Ваня, но стрела полетела совсем не туда. Попасть-то я попал. И даже в желтую зону… Правда на той мишени, что стояла левее.
— Ты безнадежен, — закатил глаза Ваня.
Только через час я сделал свой первый успешный выстрел в мишень. И даже умудрился попасть в желтую зону. Окрыленный своим успехом натянул тетиву вновь и увидел, как на площадку бежит Аленка сломя голову, спотыкаясь обо все подряд. Мы с братьями переглянулись. Оставили луки, колчаны и побежали к ней навстречу.
— Что произошло? — схватил ее за плечи я.
— Там… — запыхавшись говорила Аленка, — Антон Максимович… С отцом.
Я нахмурился и ринулся в дом. Забежали мы с братьями через полигон и прошли по длинному коридору к главному выходу. На пороге стоял Антон в подавленном настроении и невысокий, полноватый мужчина в синем мундире. Александр спускался по лестнице с недовольным лицом. Подойдя поближе увидел пару крепких мужиков за спинами виконтов.
— Добрый вечер, Александр Павлович, — расплылся в улыбке отец Антона, — надеюсь мы вас не сильно потревожили в такое время.
— Добрый, — сквозь зубы сказал Саша, — нет, не потревожили.
Боковым зрением Столыпин старший увидел нас и развернулся, раскинув руки. Он наигранно улыбался, что вызывало у меня лишь отвращение.
— Баааа! Алешка! Тебя и не узнать. Возмужал.
— Добрый вечер, — натянул улыбку я.
— Дима, Ваня, мое почтение! — братья кивнули.
— Чем обязаны, Максим Федорович? — строго спросил Саша, перенаправив внимание на себя.
— А отец ваш, все в области? — спросил виконт Столыпин.
— Они там с Ильей ведут дела.
— Жаль, давно мы с вашим отцом не чаевничали… — сжал губы Столыпин. Он ударил сына по спине и тот сделал пару шагов вперед и поднял голову. Его глаза были наполнены злобой, скулы сводило и ноздри расширялись с каждым вдохом. Антон натянул улыбку и казалось тот сходит с ума.
— Примите мои глубочайшие извинения, — кивнул Антон, положив руку на сердце.
— А перед Симоном ты не хочешь извиниться? — спросил я.
— А, что с Симоном? — повернулся ко мне Максим Федорович.
— Вчера Антон его избил, применяя магическую силу, что запрещено делать с аристократами, не имеющими врождённых способностей! — здесь мне помогли знания, полученные из академии.
— Поправлю тебя, Алеша, может применяться с целью самозащиты.
— Там явно был не тот случай! Разбил окно в его спальне и очки! И все это без весомых причин.
Максим Федорович повернулся к сыну и одарил его испепеляющим взглядом.
— Прошу прощения за сына, — кивнул Столыпин, — по поводу окна. Мы принесли с собой стекло лучшего качества. Кузьма и Захар быстро все починят.
— А что ж не сам Антон Максимович? Он разбил, пущай сам и вставляет… — с сарказмом в голосе сказал Саша.
— Александр Павлович, Антошка у меня руками совсем плохо работает. Боюсь, только хуже сделает. — Саша снисходительно посмотрел на Антона и пожал плечами, соглашаясь с Максимом Федоровичем.
Саша отошел в бок пропуская рабочих со стеклом. Виконт Столыпин толкнул сына и тот начал подниматься в комнату Симона. Мы направились за ними.
Когда в комнату дворянина Когана зашли Столыпины и мы всем составом, Симон аж сглотнул ком. Он ошарашенно смотрел на нас, видимо, ожидая самого плохого. Но, когда мы встретились взглядами, он выдохнул осознав, что все хорошо.
— Симон Георгиевич, простите за вчерашнее. Произошло недопонимание, — выдавил из себя Антон.
— Хорошо, — промямлил Симон.
— Ну все,
