того, как Эвелина упала на землю, я заметил, что мой меч разгорелся ярким светом черной ауры, как будто в нем ожили силы тьмы. Я вытер лезвие, оставляя черные следы на рукояти, и посмотрел на Эвелину. Тишина в комнате была гнетущей, и только ее остывающее тело напоминало о том, что только что произошло.
Вопросы о том, где мой двойник, оставались без ответа. Я знал, что не могу останавливаться. Я не знал, что будет дальше, но я был готов столкнуться с любой новой угрозой. Мой путь только начинался, и ответ на главный вопрос оставался далеко впереди.
Я был готов к тому, что вскоре другие культисты будут искать меня, и только вскоре услышал тревожные звуки, доносящиеся с нижних этажей. Я знал, что мне нужно действовать быстро, чтобы избежать столкновения с подмогой, которая, вероятно, уже мчится ко мне.
Я спустился по лестнице, придерживаясь тени и стараясь избежать подозрительных взглядов. Вдруг я услышал шум за одной из дверей. Сердце забилось быстрее. Я осторожно открыл дверь и увидел группу культистов, уже готовящихся к действиям. Их разговоры о том, что им нужно найти и уничтожить “врага”, укрепили мое намерение действовать.
Вскользь, я увидел, что один из культистов держал в руках нечто, похожее на магический артефакт. Я понимал, что если они смогут использовать его, их силы увеличатся, и они станут еще более опасными. Мне нужно было предотвратить это любой ценой. Я тихо шагал к ним, стараясь не делать лишних движений.
Когда я оказался в пределах досягаемости, я использовал свои знания о замке, чтобы активировать старый механизм. Пол под культистами внезапно начал скользить, и несколько из них упали в открывшуюся яму. Это дало мне возможность подкрасться к остальным. Я выхватил меч и сразился с ними, крики и магические всплески наполняли воздух.
Культисты, увидев, что я атакую их, попытались использовать свои магические заклинания, но я был готов. Один из культистов смог ранить меня, и я почувствовал, как острое пламя заклинания пронизывает мою боковую часть. Я отступил на шаг, стиснув зубы от боли, и нанес встречный удар. Мой меч был силен, но я понимал, что просто физической силы недостаточно.
Сражение продолжалось, и я был окружен. Один из культистов пытался воспользоваться своей магией, чтобы создать защитный щит, но я, сосредоточившись, смог пробить его, как хрупкую преграду. Ноги у меня подкашивались от усталости, и я несколько раз едва увернулся от смертоносных ударов. Мой меч, уже не так проворно отзывавшийся на команду, скользил по воздуху, но с каждым движением я пытался выровнять свои силы и стратегию. В дверь ворвались новые культисты. Они не были вооружены так же эффективно, но их число увеличивалось, и это могло стать моим концом. Я был в окружении, и каждая моя ошибка могла стоить жизни. В панике я отмахнулся от одного из них, только чтобы быть атакованным другим. Сломив его оружие и пронзив его своим мечом, я почувствовал облегчение, но тут же был атакован еще несколькими противниками.
Бой продолжался, и я заметил, что начинаю терять силы. Моё тело, усталое и израненное, требовало отдыха, но я знал, что нельзя останавливаться. Я использовал каждый кусочек своей магической энергии и тактического опыта, чтобы удержаться в борьбе. Мне удалось найти укрытие за старым каменным столом и, из этой позиции, я начал контратаковать, целясь в наиболее уязвимые места.
Мои удары становились более точными, и я начал заметно продвигаться вперед. Один за другим, культисты начали отступать, видя, что их усилия не приносят результата. Я, обессиленный и раненый, но полон решимости, продолжал двигаться. Вдруг я заметил, что сражение становится более управляемым, и количество противников начинает сокращаться. Я пробил последнего защитника и остался в комнате один. Мой меч, все еще сверкающий черной аурой, был покрыт следами пота и крови. Я склонился, пытаясь отдышаться, и посмотрел на остатки разрушенной магической машины, понимая, что это был ключевой момент в борьбе. Пока я стоял среди руин, тяжесть усталости давила на меня. Я слышал, как внизу начинают собираться новые силы, и понимал, что мне предстоит вновь встать на защиту своих целей.
Глава XIV — Ибо не тот враг, которого видишь, есть страшен, но тот, что скрывается за ним
Вырвавшись из замка, я почувствовал, как освежающий воздух ночи обрушился на мое измученное тело. Луна, как страж ночной тишины, освещала темные просторы леса, по которому мне предстояло пробираться, скрываясь от последствий недавнего хаоса. На меня по-прежнему действовал адреналин, и мысли, как рой разъяренных пчел, беспорядочно носились в голове.
Неожиданно, из темноты вынырнуло пушистое существо. На фоне ночной симфонии ветра и шорохов леса, он, как бы, вставал особняком — бурый кот с огненными глазами. Люцифер. Неизменный спутник и собеседник, скрывающий в своей округлой пушистой форме далеко не детские намерения.
— Ты всё ещё жив, — сказал он, толкнув меня лапой, — И это, кстати, хорошо. Но двойник твой не самая большая проблема в данный момент. Есть куда более зловещая угроза. Оил. Тот, кто ведет культ и руководит всеми этими помешанными фанатиками. Он сейчас в выжженных землях псевдо-демонов. Нам лучше поспешить. — подговаривал меня Люцик к дальнейшему продвижению к цели.
Я пробормотал что-то нечленораздельное. Мысль о двойнике как-то рассеялась перед напором свежих опасностей. Моя истинная задача не оставила мне выбора, кроме как попытаться разобраться в настоящем враге. Но тут сознание вновь переключилось. Я вспомнил о том, что столкнулся с Эвелиной — женщиной, что когда-то была повержена в жестокой битве. Моя память снова обострилась, и я был вынужден взглянуть в её тёмное прошлое.
* * *
Эвелина. Аристократка с бунтарским духом. Когда ее родители решили выдать ее замуж, судьба и законы сочли, что ее выбор уже предопределен. Как может душа, жаждущая свободы, согласиться на жизнь, которая ей не предназначена? Эвелина отвергла путь, предначертанный ей, как порочный компас, указывающий не туда. В брачную ночь, когда ее жизнь должна была стать частью чужого существования, она не позволила этому начаться. Клинки ее гнева стали её оружием, и ее мужа не стало, прежде чем тот успел познать свою "долгожданную ночь".
После этого ее жизни оставалось лишь бегство — долгие месяцы
