плохое предчувствие, что каким-то образом, Тедди точно поняла, что я чувствовал к её лучшей подруге.
11
Эмми
Мой телефон зазвонил в несусветную рань. Я предположила, что это была Тедди, поскольку она была единственным человеком, который звонил мне в последнее время. Я ответила, не посмотрев на экран.
Большая ошибка.
— Алло? — сказала я. Мой голос был сонным.
— Привет. Это Эмми Райдер? — голос на другом конце телефона определённо не принадлежал моей лучшей подруге. Даже Тедди не была настолько радостной по утрам.
— Да, это она.
— Доброе утро, Эмми. Это Венди из Женской профессиональной ассоциации родео, — в списке людей, с которыми я не хотела говорить утром понедельника, люди с родео были довольно-таки высоко. Особенно Венди с её приторно сладким голосом. — Я звоню, потому что хотела бы узнать, будешь ли ты соревноваться, когда мы приедем в Мидоуларк в следующем месяце.
— Эм, я не знаю. Я сейчас взяла перерыв в скачках.
— Да, мы знаем о твоей ситуации, — великолепно. — Я хотела позвонить и сказать тебе, что мы понимаем, насколько тяжело справиться с этим, и мы хотим, чтобы ты справилась, но мы бы также хотели бы, чтобы ты была с нами в Мидоуларке. Это же твой родной город, да?
— Ага, — сказала я невозмутимо.
— Хорошо, мы ещё не проводили там скачек и думаем, что включение тебя в список было бы здорово для нас и для твоего города.
Как насчёт того, что будет здоров для меня?
— Я подумаю об этом.
— Отлично! Я позвоню тебе через пару недель, чтобы подтвердить. И, Эмми?
— Да?
— Если есть что-то, что мы можем сделать для тебя, пожалуйста, не стесняйся обратиться к нам. Мы ценим тебя и любим, ты часть команды и отличная наездница.
— Спасибо.
Где вы были, когда я отсиживалась в своей квартире месяц? Подумала я про себя. Венди была главной в скачках вокруг бочек в ЖПАР годами. Я знала её уже давно. Я ни в чём не обвиняла Венди, но ей сообщили о моё инциденте, как только он произошёл, и это был первый раз, когда я разговаривала с ней. И первое, что она спросила, буду ли я участвовать в скачках.
— Хорошо, до скорого. Хорошего дня! — сказала Венди. Её голос звучал, как гвозди по меловой доске, особенно так рано утром. Я сбросила звонок, не ответив.
Это не то, как я хотела начать своё утро.
До сих пор всё, что на что я осмелилась на лошади с тех пор, как вернулась домой из Денвера, — это прогулочные круги вокруг загона. Я даже не могла вывести Муншайн на одну из дорожек для верховой езды, которые вились через ранчо.
Сейчас это казалось слишком незнакомым, с чем было трудно смириться, учитывая, что я провела всю свою жизнь, скача по этим тропинкам.
Я не могла думать об этом сейчас.
Прошлым вечером на ужине, на котором Брукс отсутствовал, Уэс спросил меня, помогу ли я ему с проектом. Я согласилась.
Хотя Брукс не мог кататься верхом со мной пару дней, я всё равно спускалась к конюшням и делала несколько прогулочных кругов с Муншайн каждое утро. Это было не так легко без него, но я могла сделать это.
Было удивительно, насколько наши банальные разговоры, когда мы запрягали лошадей, успокаивали меня.
Я ещё не была достаточно храброй, чтобы пустить Муншайн в бег, поэтому я наделялась, что с чем бы не нужно было помочь Уэсу, это не требовало слишком много езды верхом, иначе сегодня будет не самый приятный день.
Я заставила себя вылезти из постели и принять тёплый душ. Был тот летний период, когда становилось прохладнее по утрам, но не настолько, чтобы разжигать огонь в хижине. Хотя эти дни настанут скоро.
Обычно, через пару недель после дня рождения Тедди, который был на этой неделе, начинало раньше холодать вечером и дольше было холодно по утрам. Но это не означало, что в течение дня не было адски жарко.
Это был бы не Вайоминг, если бы за день не сменялось минимум три сезона.
После душа я натянула джинсы от «Вранглерс», чёрную майку и оверсайз худи от «Кархатт». Я заплела волосы в косы, и, как только я обула сапоги, Уэс постучал в дверь.
— Эмми? Ты готова? — его голос затих за дверью.
— Да, заходи! — ответила я. Он открыл дверь, и холодный утренний воздух залетел в мою хижину. Худи оказалось хорошим решением.
— Доброе утро. Ты не против, если мы возьмём мотовездеход? — он понятия не имел, как я была рада этому.
— Да, я не против.
Мы вышли из моей хижины, и я убедилась, что плотно закрыла дверь. Не за что, Гас.
Уэс приехал на мотовездеходе до моей хижины, поэтому я направилась к пассажирской стороне и запрыгнула внутрь.
— Так что за большой проект, о котором ты говорил?
Уэс улыбнулся, не сводя глаз с грунтовой дороги перед нами, демонстрируя ямочки на щеках.
— Увидишь.
На дороге была развилка, и Уэс поехал по левой стороне. Она вела к старой части ранчо — точнее, к части, в которой были самые древние построения. Поскольку здесь не было тонны действующих сооружений, по ним бродило много скота. Это была та часть ранчо, где скот, скорее всего, преградил бы путь, но было не похоже, что этим утром мы окажемся в такой ситуации.
— Ну каково тебе быть дома? — спросил Уэс, пока вёл машину.
— Приятно. Я не осознавала, как сильно скучала по этому месту, — сказала я. Было легко делиться с Уэсом. Ну, некоторыми вещами.
— По Мидоуларку или по «Рэбл Блю»?
Я задумалась на секунду.
— Оба варианты, — честно ответила я, — я думала, что у меня будут такие чувства только к ранчо, но Мидоуларк не так плох, как я помнила.
— Кто-нибудь, проверьте температуру в Аду, — ответил Уэс, и я улыбнулась. —
