я даже не хочу думать, насколько мы перешли черту.
Я вздохнул и провёл рукой по лицу. У меня было миллион дел, но я мог думать только об Эмми.
Этим утром Джо спросил у меня, почему я такой рассеянный, а я не знал, как ответить на это. Джо был хорошим парнем. Он работал в «Дьявольском сапоге» дольше, чем я жил, и он был единственной причиной, по которой бар выжил, пока им владел Джимми Брукс.
Когда мой отец оставил бар мне, я хотел отдать пятьдесят процентов Джо. Он заслуживал этого, но отказался. Мы остановились на разделении сорок пять и пятьдесят пять процентов. Казалось, это делало его счастливым, а я получил чертовски хорошего партнёра.
Это также позволило мне продолжать помогать на ранчо, а это значило для меня всё.
Я почти отказался от бара. Я не хотел ничего от моего отца. Когда он умер пару лет назад, я уже прожил почти тридцать лет без него, и мне не хотелось начинать. Но когда банк объяснил мне, что это, вероятно, будет конец для бара — конец чего-то, что значило так много для стольких людей, даже если это было просто место, где они пели классическое кантри во всю силу своих лёгких, — я решил принять его.
Я также принял дом — одинокое одноэтажное бунгало, приютившееся среди деревьев за баром, примерно за километр. Земля, которой я владел, не была похожа на «Рэбл Блю», но иметь примерно сорок гектар, которые включали дом и бизнес, не было слишком убого для кого-то, как я.
Я точно не знал, как это всё оказалось в руках Джимми, но я бы солгал, если бы сказал, что не был благодарен.
Кто-то постучал в дверь моего кабинета. Я поднял взгляд, ожидая увидеть Джо. Вместо него, я увидел Тедди Андерсон.
Почему Тедди Андерсон была в моём баре в 10 утра в пятницу?
Почему Джо вообще впустил ей?
— Ты занят? — спросила она. Её волосы были собраны в её фирменный конский хвост, но выражение её лица было незнакомым. Она выглядела взбешённой.
Тедди была последним человеком на планете, которого я бы хотел разозлить. Они с Гасом, вероятно, были связаны в этом отношении. Вчера, когда Эмми рассказала мне о своём первом поцелуе и упомянула, что Тедди «позаботилась об этом», моей первой мыслью было, что она, наверно, отрезала член этому парню, а потом скормила его ему.
— Что случилось, Тедди? — спросил я. Тедди перешагнула порог моего кабинета и закрыла за собой дверь.
— Что происходит между тобой и Эмми? — Да, она не церемонилась. Блять.
— О чём ты говоришь? — Ответил я. Мой голос звучал нейтрально. По крайне мере, я старался, чтобы это было так.
— Хватит нести чушь, Брукс. Она рассказала мне о почти поцелуе в её хижине, а теперь ты даёшь ей уроки верховой езды? Она профессиональная наездница в скачках вокруг бочек. Я не думаю, что ей нужны какие-либо советы от тебя.
Эмми рассказала ей о хижине? Она бы не рассказала своей лучшей подруге, если бы это ничего не значило, так?
Дело не в этом, идиот.
— Ты можешь играть с любой девушкой, с которой захочешь. Почему ты путаешься с Эмми? — Она надавила, явно не принимая моё молчание как ответ.
— Я не путаюсь с ней, — ответил я честно. Я не путался с Эмми. Если уж на то пошло, то это она путалась со мной. С той секунды, как она вошла в мой бар несколько недель назад, похоже, что она выгравировала свой образ в моём мозгу и практически требовала, что я бы думал о ней 24/7.
Я не хочу испытывать чувств ни к кому, не говоря уже о младшей сестре моего лучшего друга.
— Мы с Эмми друзья.
Тедди не поверила. Вероятно, потому что мой ответ не был убедительным. Мы с Эмми были друзьями, потому что это единственное, кем мы могли быть.
— Друзья? — спросила она.
— Да. Мне нравится проводить время с ней.
— И уроки верховой езды?
— Скорее, чтобы освежить знания в скачках, но тебе лучше спросить об этом её.
Я занялся какими-то бумагами на своем столе. Я не должен был никому рассказывать о том, через что проходила Эмми. Я только хотел быть рядом для неё.
— У тебя бывают наполненные притяжением почти поцелуи со всеми друзьями? — Наполненные притяжением? Так Эмми описала ей?
Я пытался не улыбаться. Не думаю, что это сработало, поэтому я поднял руку, чтобы прикрыть рот, в надежде скрыть то, что я почувствовал, от Тедди.
Возможно, Эмми была так же взволнована тем, что происходило между нами, как и я.
Я не мог думать об этом. Я не мог позволить своим мыслям блуждать по этому пути и думать о том, где бы мы оказались, если бы это было правдой.
— Нет, — просто ответил я. У меня ни с кем не было чего-то, наполненного притяжением. Только с Эмми.
— Сотри эту глупую ухмылку со своего лица, Брукс. Скажи мне, что происходит.
— Послушай, Тедди, я не путаюсь с Эмми. Обещаю. Я бы никогда ничего не навредил ей. Мы друзья, и мне нравится проводить время с ней, это всё. Хорошо?
Половина этого предложения была правдой, и, кажется, это сработало.
Я наблюдал, как Тедди обдумывала мои слова с минуту, прежде чем её черты сменились с взбешённых на довольные.
— Что? — Я спросил.
— Ничего. Теперь я поняла. — Лёгкая улыбка растянула её губы.
— Поняла что?
— Я просто поняла. — Улыбка Тедди стала ещё шире. — Спасибо, что всё разъяснил мне.
— Тедди, о чём ты, чёрт возьми, говоришь?
— Ни о чём. — Боже, она так раздражала.
Она подошла к двери и как только открыла её, сказала:
— Увидимся, Брукс.
Прежде, чем она полностью скрылась из виду, я услышал её:
— Если ты обидишь мою лучшую подругу, то я отрежу твой член и скормлю его тебе.
У меня было
