Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
нас не объединили в группу. Потому что евреи расисты, – добавляет он.
Рейзл проглатывает.
– Ра-систы? – запинается она. Она знает это слово. Оно есть в студенческом справочнике, об этом говорил профессор. За это их могут исключить из колледжа.
– Да, расисты, – повторяет он. – Резко против черных.
Рейзл думает над его словами. Она никогда не спрашивала себя, почему у нее нет черных знакомых, просто принимала это как данность. Но сейчас она вспоминает, как много лет назад они в Песах всей семьей пошли в зоопарк в Бронксе[51], и мами схватила сумочку, висевшую на ручке двойной коляски Гитти и Йосси, и убрала ее в корзину внизу, под детское одеяло и бутылочки, когда мимо них прошла черная семья. Вспоминает, что мами всегда стоит в метро, никогда не объясняя почему, когда единственное свободное место – в ряду с черным мужчиной.
Шоколадка переворачивается в ее желудке. Она угрожает выйти наружу, как эти старые воспоминания.
– Йа, – признает Рейзл. Ей хотелось бы сказать, что это неправда, но, судя по всему, Брайан прав, во всяком случае относительно ее семьи. От этого осознания ее щеки наливаются красным, огонь пробегает по лбу, по скальпу. Это так же постыдно, как сказать, что она его любит, – сказать то, что является противоположностью любви.
– Это факт, – говорит он, чуть выдвигая подбородок. Рейзл опускает глаза на надломленную шоколадку, будто спасение от этого стыда находится где-то в обертке, еще не до конца снятой. Евреи против черных, она еврейка, значит, она должна быть против черных? Но при этом она не против Брайана? Может ли быть так, что Брайан против евреев, но не против Рейзл?
– Держи, шпа-спасибо большое, – говорит Рейзл, произнося слова с идишским акцентом, чуть более четко, чем ей хотелось бы, и протягивает шоколадку обратно. На этот раз их пальцы соприкасаются, Рейзл будто ударяет током. Кончики пальцев Брайана каким-то образом залезают в ее тело и выдавливают воздух из легких. Его расслабленная поза, то, как свитер растягивается вдоль плеч, когда он тянется за шоколадкой, – теперь это все внутри нее вместо воздуха.
Брайан будто и не заметил, что они соприкоснулись. Когда батончик возвращается к нему, он снимает обертку и доедает то, что осталось.
Рейзл за ним наблюдает. На его щеках и губах еще остается след улыбки-смешка. Борода двигается вместе с челюстью. Она не похожа на клочковатую бороду ее братьев, длинную бороду зейде, аккуратную бороду тати или буйные бороды многих раввинов, к которым она привыкла. Борода Брайана пострижена очень коротко, вдоль челюсти. Так задумано. Его борода подобрана с той же тщательностью, с какой подбирают нарядную одежду.
Джейсон чуть постукивает ручкой по ноутбуку, давая понять, что пора приниматься за работу. Брайан достает из рюкзака свой. Рейзл тоже принимается рыться в рюкзаке, будто в поисках компьютера, хотя она прекрасно видит, где он лежит.
Она уверена, что закрыла все окошки с порно, но вдруг нет? Она не хочет, чтобы Джейсон увидел. И уж точно не хочет, чтобы увидел Брайан. От одной мысли она снова вся краснеет. Рейзл отодвигается, опираясь одной ногой о стену сзади, ставит ноутбук на колено. Длинная юбка свисает, прикрывая все, что нужно. Когда она открывает ноутбук, порно там нет. Она в безопасности. Она уверенно держит ноутбук, пытаясь придать уверенности и самой себе.
Голем между ног каждого мужчины
Этой ночью Рейзл откладывает интернет на потом, чтобы доделать свою часть группового задания. Она не рискнет не выполнить задание и тем самым разочаровать Брайана. Но делать работу по английскому, готовиться к экзамену? Найн. На это времени нет. Отправив задание профессору Старр, она возвращается в интернет.
Даже после стольких месяцев она все еще на полминуты теряет дыхание от приятной неожиданности, когда видит голого мужчину. Видит его шванц: огромный, невероятный, шокирующий, как электрический разряд, похожий на ощущение, когда втыкаешь старую лампу зейде в розетку, а потом тишина, ее тело снова принадлежит ей. Рейзл напоминает себе, что это всего лишь то, что живет в штанах и возвращается в штаны после. Но ей все равно нужно к этому привыкнуть: к тому, как он становится больше, самостоятельно двигается, словно какой-то голем между ног каждого мужчины. Интернет говорит, что самые большие у черных мужчин. У других мужчин цвет кожи не указывает на размер шванца. Рейзл пытается найти причину или хотя бы какое-то объяснение, почему в интернетшмуце черный мужчина самый мужественный. Почему темные тела называют шоколадными, кофейными, цвета мокка, но белые не называют молочными или кремовыми. Почему названия повторяются: большой, гигантский, монстр. Почему монстр? Мужчина в этом видео делает то же, что мужчины во многих других видео. Он грубоват; белая женщина лежит на спине на краю кровати, он бесцеремонно снимает с нее всю одежду и вдавливается в ее лох. Женщина приподнимает бедра ему навстречу, обхватывает ногами его талию, всем телом поглощая каждый толчок. Она не пытается его оттолкнуть. Нет, она ногами прижимает его к себе, принимая его в себя глазами не меньше, чем телом.
Рейзл всем телом жаждет до него дотронуться. Почувствовать, как его мышцы напрягаются под кожей, погладить его плечи и бедра, где сияет вечный свет интернета, шмуцлехт. В своем воображении Рейзл одалживает его грубость, выталкивает белую женщину из кадра и сама занимает ее место. Пусть он все снимет, пусть войдет глубже. Глядя на этого мужчину, она не узнает больше ни о Брайане, ни о том, смогут ли они когда-нибудь подружиться. Но, наблюдая за мужчиной, Рейзл больше узнает о себе.
Мужчина переворачивает женщину на живот, продолжает ее штупать, и это Рейзл никак не может симулировать, она просто прижимает к себе ладонь, надавливает, направляя силу мужского тела своей рукой, ее бедра приподнимаются, жаждая встречи с ним.
Восемнадцать и один
День рождения в эрев[52] Песах – почти то же, что никакого дня рождения. Никакого праздничного торта: накануне Песаха все обычные печенья и булки необходимо убрать из дома, как и всю сдобу, но есть особый ореховый торт и бисквит, которые мами приготовила к седеру, еще рано. Этот день – загвоздка во времени, не йонтиф[53], но и не обычный день. «Помните Песах, когда Рейзл родилась?» – говорят ее братья каждый седер после четвертого бокала, когда пророк Элиягу уже пришел и ушел, а женщины моют посуду, которую Элиягу, к сожалению, с собой не захватил; когда в ночном опьянении невозможно удержаться от колкостей.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
