Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
в пятнадцать лет. Сэм и сама с тринадцати жила то в доме родителей отца, то где-то еще.
Бывают дни, когда Рейзл чувствует, что она готова. Что она может быть как Сэм – свободной. Надо взять три пары трусов – это минимум, говорит Сэм, чтобы можно было одну пару носить, когда другую надо постирать, и иметь в запасе еще пару на случай неожиданных месячных, и три – максимальный предел, потому что в рюкзаке должно быть место на футболки и толстовку плюс лифчик, и можно идти.
Она может жить на работе, пока не найдет другое жилье. Будет ждать в туалете, пока все не уйдут, а после ухода ребецин вернется в офис. Она может быть свободной. Может втыкать зарядку в розетку у стола, и пусть видео всю ночь льются на нее, как вода. Может смотреть что хочет на полной громкости.
Но она не уверена. Свобода – не шоколадный кокош или корица. Свобода – не рука сестры в ее руке. Свобода – не запах уваренного джема и не три уголочка из теста. Свобода – это не вещь. У нее нет свободы, чтобы ее выбрать или от нее отказаться. Освобожденная девушка входит в море скорби и неопределенности и никогда не причалит к земле. Никогда.
Но, возможно, она могла бы это сделать. Могла бы уйти. Некоторые уходили – все знают, как это бывает. Пропадает чемодан. Мать рыдает один раз и больше никогда. Имена сбежавших никогда больше не произносятся. Их имена исчезают, как пламя, залитое виноградным соком в Шаббат, – пш-ш, и все.
Родные больше никогда с ней не заговорят.
– Это не так трудно, как тебе кажется, – Сэм пожимает плечами. – Да и вообще, ты же сама купила эти джинсы.
Но Рейзл уже торопливо стягивает их, стряхивает с лодыжек. Джинса слезает с нее, как кожура, ноги чешутся, от соприкосновения с воздухом по коже бегут мурашки. Она хотела эти джинсы! Но она не может, не может надеть эти узкие синие ноги. Надо надеть что-то другое. Длинная шерстяная юбка свисает с двери кабинки – бесформенное воплощение ее прежней, – рядом висят плотные колготки, персиковые в свете ламп. Новая обтягивающая джинсовая кожа комом лежит на полу. Почему есть бекон проще, чем носить джинсы? Штаны ведь снаружи, а бекон внутри. Но именно от джинсов ее едва ли не тошнит.
Сэм смотрит, ждет, что увидит ее в джинсах. Даже молча Сэм может многое сказать Рейзл. Сейчас, например, Рейзл чудесным образом слышит ее голос у себя в голове: «Ты не будешь их носить?» – и понимает, что будет. Пусть и не сегодня. Рейзл чувствует себя голой, хотя обнажены только ее ноги. Ей стыдно, что Сэм увидит ее в колготах цвета плоти и простеньком нижнем белье. И ей стыдно разочаровывать Сэм. Рейзл застегивает молнию юбки и натягивает колготки. Аккуратно складывает джинсы и убирает их в рюкзак с ноутбуком.
Дверца туалета распахивается, входят три девушки, сетуя, как грубо было закрыться в туалете. Рейзл не успевает ничего сказать – Сэм уже ушла.
По Чьему слову все возникло
Профессор Старр объявляет, что для задания студентам надо будет объединиться в небольшие группы, и сердце Рейзл леденеет. Оценка будет зависеть не только от участия в обсуждении, но и от работы в группе. Как это относится к математике? Зачем это нужно бухгалтеру? Почему нельзя просто работать с цифрами, с друзьями в голове? Похоже, что самостоятельная работа – лишь малая часть пазла, который нужно собрать, чтобы освоить колледж.
Рейзл в группе с Брайаном Джонсоном и Джейсоном Ли. Поскольку группы студентов уже разбрелись по аудитории, профессор Старр просит их выйти и обсудить задание в коридоре. Рейзл выходит в коридор и становится частью странного треугольника: азиат, чернокожий и хасидка. В колледже довольно много студентов-азиатов и довольно мало чернокожих. Хасидов почти нет. Помимо «Борсалино», Рейзл видела всего двух парней в шляпах, цицитах, темных костюмах, с бородой – скорее всего, любавические[50]. Плюс она сама.
Рейзл не представляет, что сказать своей новой группе. Джейсон читает задание на своем ноутбуке, Брайан смотрит на нее. У Рейзл чешется обратная сторона коленок, спрятанных под колготами, но она не поправляет одежду, чтобы лишний раз не привлекать внимание к закрытым ногам. Она смотрит вниз, на свои черные ботинки и белые кроссовки однокурсников, у Брайана они высокие. Рейзл ждет, пока кто-то нарушит тишину.
Джейсон здоровается с ней и протягивает руку. Рейзл чуть отодвигается – нельзя касаться его мужской руки, – но останавливается, не зная, что делать. Ей не хочется его обижать.
Джейсон сам спасает положение. Он передвигает руку к Брайану, тот хлопает его по ладони. Рейзл видела в кампусе разные хлопки, когда один хлопает ладонь другого, поднимая или опуская руку, и много других жестов, которые она не умеет трактовать.
Брайан смеется, Джейсон преувеличенно трясет рукой, будто его пальцам больно. Рейзл улыбается их шутке, но собственные руки держит при себе.
Брайан засовывает руку в рюкзак и, покопавшись там, достает шоколадный батончик. Протягивает его товарищам по команде, спрашивая:
– Хотите?
Рейзл застывает, глядя на шоколадку, которую Брайан направляет на них с Джейсоном. Шоколадка в коричневой обертке с серебряными буквами поблескивает под флуоресцентными лампами. Она всматривается в лицо Брайана, чтобы решить, что делать. Он улыбается ей, дружелюбно, но как будто со знанием, едва ли не с насмешкой. Он смеется над ней? Может быть. Она чувствует, что над ней можно посмеяться – натянутое, напуганное лицо, будто она сейчас отпрыгнет от какой-то шоколадки.
Это кошерный батончик. Она знает его вкус. Джейсон не хочет шоколадку, и Рейзл, конечно, тоже откажется. Вежливо. Скромно. «Нет, спасибо». И отвернется. Нет, спасибо, и никаких прикосновений.
Но она не отводит взгляд. Ей не хочется обижать его. Один выдох, ее плечи опускаются. Лицо расслабляется.
А что, если сказать «да»?
Она протягивает руку, Брайан передает ей батончик. Каким-то чудесным образом их пальцы не касаются друг друга, только шоколадки. Рейзл раскрывает упаковку и отламывает кусочек. Она тихонько шепчет маленькое благословение: шеаколь нихъя бидворой. По Чьему слову возникло все. Батончик Брайана входит в это «все».
Знакомый, чересчур сладкий вкус. Надо сказать «спасибо», но из-за клейкой текстуры шоколада она не может оторвать язык от неба.
– Круто, – говорит Брайан. – Думал, ты откажешься.
Рейзл кивает, все еще со ртом, полным шоколада.
– Был уверен, что откажешься, – продолжает он. – И что ты не стала бы говорить со мной, если бы
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
