детей баронета ещё не готовы. Там ведут отделочные работы, а в какое-то из них уже завозят мебель.
Немного подумав, я поняла, что лучшего решения придумать всё равно не сумею.
– Уговорил. Но ты поможешь мне спуститься и руки не распускать.
– Я бы и рад двигать предметы силой мысли, но это только лишь мечты, а помощь не видится мне возможной, – огрызнулся он вначале, но затем сделал глубокий вдох и выдох. – Талия. Обещаю, что дальше дело не зайдет.
Нет моих сил для препираний. Я встала у лестницы и подождала, пока виконт спустится первым, а затем, подобрав юбки, принялась подобные нелёгкие упражнения.
Совесть моя наконец вернулась и мне стало стыдно за то, что я перегнула палку и возложила всю вину на супруга. А он был прав, я тоже истово отвечала на его поцелуй. Но одно дело отвечать, другое дело быть инициатором. Это как с дракой. Я же не лезла на рожон первая, ведь нет?
Припомнив слова о вчерашней ночи, поняла, что совершила очередную ошибку, совершенно не отдавая себе отчёта. Я беззастенчиво испытывала терпение мужчины.
Мысленно скривилась и наконец опомнилась, спустилась на первый этаж.
– Неужели это так противно? – проворчал Вит тихонько.
Секунда, и он убрал руки, которые я почти не почувствовала – он действительно лишь подстраховывал меня на спуске. Но тут меня ждала новая засада. Туфли я нигде не наблюдала. Может, они кинули их обратно в стог сена?
– Будь здесь, я тебя окрикну, когда приведу лошадь.
Только и оставалось угукнуть в ответ и понадеяться, что дождь поскорее кончится, а заодно поиски туфель увенчаются успехом. Но увы, впереди нас ждала новая засада. Дверь была заперта наглухо. И никакие толчки Витони не могли исправить этого факта. Радовало только одно: фермерские работники честно исполнили свой долг. Хорошенько закрыли амбар после того, как выпроводили наружу якобы отлынивающую служанку. Если бы не это, я бы не мучилась мыслями – как я могу ей помочь. Узнать, о ком она спрашивала и самолично наведаться по месту проживания, узнать, что да как.
– Это безнадёжно, – сердито выдохнул Вит. Теперь он в полной мере осознал всю серьёзность ситуации и больше не позволял себе легкомысленного тона.
– Хотя бы признай, что идея прятаться на сеновале была изначально неправильной.
– Признаю, – согласился он. – Но теперь твоя очередь, признай, что ты испытывала моё терпение.
– Не специально, но да, признаю.
Мы оба замолчали, отводя взгляды в сторону. Из-за пасмурной погоды солнечные лучи больше не освещали амбар сквозь узкие щели, но зато ветер неплохо его продувал, а с крыши тут и там капало. Надо будет рассказать Пепперу об этом, иначе какой смысл держать сено внутри, оно с лёгкость отсыреет, если крышу не замажут паклей и не просушат сено на солнышке.
Так, нет, я не об этом должна думать!
– Пойду поищу туфли, – я кивнула к дальнему стогу сена.
– Я помогу.
Не прошло и пяти минут, как вдруг позади, за нашими спинами послышался очередной скрежет, мы изумлённо обернулись к двери, но в этот раз прятаться не стали, потому что не желали находиться здесь и далее запертыми.
Входная дверь резко распахнулась. А шум дождя с новой силой ударил по ушам.
– Кто там? – крикнул Витони.
Я вздрогнула. Сырость, ветер, отсутствие обуви, полумрак неприветливого помещения, всё это добавляло переживаний. Ноги замёрзли, да и руки тоже.
Виконт насторожено прошёл к открытой настежь двери и быстро выглянул наружу, чтобы сильно не мокнуть.
– Странно, никого.
Издалека послышалось недовольное карканье.
– Лара, – Вит обернулся и подозвал меня к себе, – я в конюшню, а ты держись поближе к выходу.
– А как же дож-ж-ждь? Мы не будем его пережидать?
Заметив моё состояние и лёгкую дрожь, Витони стянул с себя мягкий домашний пиджак и укутал меня им.
– Я быстро.
Не сказав больше ни слова, он нырнул под стену дождя. Вообще, я хотела его остановить, но не успела. Я только и услышала чавкающие звуки обуви по лужам на земле.
А дождь всё не переставал. И снова фермерский работник оказался прав. На улице лило как из ведра. Повезло ещё, что виконт раздобыл кучерские плащи на нас обоих, в которые мы и облачились, отправляясь на лошади в небольшое путешествие.
Вечер плавно наступал, а тучи лишь сильнее сгущались и не думая прекращать мочить землю и нас вместе с ней.
Глава 16
Ворон сидел на крыше свинарни и напряжённо наблюдал за человеческой вознёй, представшей его острому птичьему взору. Он спешил, но показываться людям в эльфийском обличии говорящего с природой – означало нарушить игру, столь тщательно подготовленную. Ему не пристало являть простым смертным свою красоту, воспетую поэтами. Лурьесс когда-то был частью светской жизни благостного Велансиса, к чести сказать, он написал портрет самого владыки, когда тот ещё был к нему благосклонен. Однако слава ослепила магически одарённого художника, и однажды поднявшись на недостижимую высоту из незнатных кровей, он низко пал и был выгнан за пределы эльфийских земель. Он был разбит и много страдал. Много скитался и многое постиг, когда обратился к истокам своей силы.
Поначалу, ища отвлечения, он много странствовал по свету в зверином обличии, лишь иногда выходя в люди, чтобы заработать на жизнь редкими работами кисти искусного мастера. Но были и те, кто подлым образом его обманывал. И тогда он мстил, мстил изощрённо, как умел, обладая огромным магическим талантом, даже большим, нежели то занятие, которым он зарабатывал на жизнь.
Наконец возня у сеновала прекратилась, недовольная лошадь уносила прочь сразу двоих, облачённых в кучерские плащи.
Лурьессу же предстояло закончить очередную часть пьесы, чтобы перейти к новому акту. Мередит отыграла свою роль. Она непроизвольно раскрылась перед чужими людьми, и теперь эльфу предстояло замести следы, покуда влюблённые не вернулись, чтобы выяснить природу происхождения одной диковинной магической вещицы.
Дождь лил и широкими струями стекал по желобкам в крыше сеновала. Природный маг встал на обе
