и я подхожу к нему, усаживаясь рядом. Теперь я вижу, что на экране телефона Даша, на коленях которой лежит Сашка, а в маленьком экране ниже две наши довольные рожи.
А Саша… Это полное олицетворение фамилии Солнцева. Даже несмотря на заплаканные глаза и красноватые от этого щеки. У нее на голове смешной пучок, который ей безумно подходит. На глазах очки, а на ней – растянутая домашняя футболка. Или просто очень большая.
В любом случае такой я ее еще не видел. И такая она мне больше всех других Саш нравится. Домашняя, тепленькая, наверное. Такая Саша кажется менее дерзкой, хотя вряд ли, конечно, это на самом деле так и есть.
– Ой… – говорит Солнцева, мигом меняясь в лице и подскакивая с колен. Теперь они сидят один в один как мы. – Тимур.
– Ага, – киваю ей. – Саш, телефон потеряла? Или ты все еще в такси?
– О-о-о-й… – очень смешно тянет она, и семейство Захаровых оба хихикают. А я нет. Держусь изо всех сил. – Я написать забыла, да?
– Ну, видимо, – теперь тоже позволяю себе усмехнуться. Не хочу же Александру в панику вгонять и как ребенка ругать. Просто… показать, что волновался. Вдруг она заметит? – И на сообщения не отвечала, и трубку тоже не брала.
– Ты звонил? – округляются ее глаза. Она мстительно смотрит на Леху, но я сразу же ситуацию спасаю. Стараюсь спасти. Делаю все возможное.
– Конечно, звонил. Хорошо, что твой номер есть у Лехи, иначе я бы умом тронулся. Хотел уже звонить в полицию или обратно лететь, тебя искать. Саш, это не попытка контролировать, я правда волнуюсь.
– Прости, – шепчет она, хмурясь и опуская глаза. – Я просто встретила Дашу и, видимо, оставила телефон в сумке.
– Я рад, что все в порядке, – киваю и оставляю Леху наедине с девчонками, уходя на свою постель. Но они прощаются с ним сразу же, говоря, что у них слишком много разговоров, и во избежание еще одной истерики Даша обещала остаться на ночь у Саши. Втройне отлично! Буду знать, что она там не скучает одна.
– Она сказала тебе «прости», я правильно понял? – вдруг говорит Серега, и меня накрывает смехом. О да. Я сам в шоке, а возможно, даже в ужасе. Но я рад, что она не восприняла все это в штыки и не закатила мне скандал, перевернув мое беспокойство в «родительский контроль».
А потом… Она не забывает мне писать больше. Ни единого раза. Каждый день как по будильнику. Всю неделю моего отсутствия она строчит мне, что вошла в квартиру, еще стоя на пороге. Сама призналась!
Мне льстит? О да! Еще как льстит!
И мы… ну мы общаемся. Чаще по работе, конечно, и только по вечерам после рабочего дня. Потому что Сашка строчит мне отчеты, которые я не просил, а я каждый раз пытаюсь вывести все эти разговоры куда-то в сторону и немного с ней пообщаться.
Я даже заслужил перейти в более удобный мессенджер, раз все равно у меня появился ее номер, и не нашел ничего лучше, чем записать ее как «Солнце». Ну солнце же. От макушки до пят. То обжигает до ожогов, то светит вроде, а все равно мороз лютый. Никакой милоты, только суровая правда. Но эта правда меня и манит, в этом и есть парадокс. Парадокс Солнцевой.
В ресторане, как я и думал, все идет хорошо, Сашка вместе с Мариной справляются на десять из десяти. Один раз у них хотел кто-то буянить, но охрана быстро вывела человека, а еще какая-то дамочка не хотела платить за счет, но, тут уже по рассказам Марины, Саша ей «показала, где раки зимуют», и та не только оплатила счет, но еще и оставила чаевые.
Ух! Огненная Александра. Хотел бы я посмотреть на это своими глазами, конечно.
Домой мы летим с двумя победами и одним поражением, но в целом общий результат очень даже неплохой. Я намеренно вру Александре о времени нашего прибытия и надеюсь, что Даша ей не спалит реальное.
Вру, потому что встречать она меня все равно не будет, я никто ей пока, это и ежу понятно. А вот смыться от меня может еще как. Я помню, как она бегала от меня после открытия ресторана, и не уверен, что она решила передумать так делать. Поэтому я пишу ей, что приедем мы аж в восемь вечера и я вряд ли успею заглянуть в ресторан. На деле в девять утра мы уже выходим из аэропорта, и я беру такси сразу до ресторана, игнорируя поездку домой. Хотя фикус проверить надо бы, конечно, но буду надеяться, что до вечера ему не станет хуже.
Еду в ресторан, захожу привычно с заднего входа, просто потому, что не хочу привлекать лишнего внимания. Я сразу заглядываю в кабинет, надеясь застать Сашу тут, но в кабинете ее нет. Зато космически пахнет ее парфюмом. О-о-о, я бы тут жил, клянусь.
И да, сегодня я без цветов. Потому что роль бронепоезда, очевидно, Александре не заходит, нужно быть аккуратнее и не давить. Поэтому я с шоколадом. Шоколад ведь – это ничего такого? Эндорфинчики там всякие, гормон радости и все прочее.
Открываю дверь в главный зал ресторана, предварительно поздоровавшись с персоналом кухни, и замираю. Потому что вижу Сашу в восхитительно сексуальном учительском образе. Это же не извращение? Ну, то, что я с ума схожу, когда представляю ее в роли преподавателя. Потому что я натурально все ориентиры теряю, когда картинка перед глазами всплывает.
Так… Трясу головой, отгоняя дурные (хотя отчего они дурные-то?) мысли, и пытаюсь понять, что происходит.
Ко мне спиной около барной стойки стоит Александра, рядом с ней – какой-то мужик. В руке у него папка с бумагами, а руки Саши сложены в такой излюбленной ею и любимой мной уже привычке – на груди.
Марина замечает меня, стоя у главного входа, и тут же несется в мою сторону. Прикладываю палец к губам, умоляя меня не выдавать, и она тут же расправляет плечи и продолжает путь уже медленно.
– Что случилось? – спрашиваю негромко, когда она входит в коридор. Через небольшой просвет приоткрытой двери наблюдаю за Сашей. Она вырывает бумаги из рук мужика и пробегается глазами по ним.
– Пришел этот мужик, – тоже шепчет Марина. – Говорит, что пожарный инспектор. Удостоверение не показал, но документами тычет в лицо. Про какие-то нарушения и штрафы все поет, Тимур Давидович, выручайте!
– Не-не, – качаю я головой, – давай ей оставим его. Она его
