меня очень-очень большие планы.
– Да ну? – посмеиваюсь, но смущаюсь. Знаю я, о каких планах он говорит.
– Да-да! Нам нужно наверстать упущенное. Так что прошу пройти наверх.
– А ужин? – спрашиваю, хотя не то чтобы уже хочу есть…
– Я закажу, через час привезут. А за этот час я пока еще раз отужинаю тобой.
* * *
Тимур
Так сладко она спит, что разбудить ее у меня просто не хватает совести.
До самого утра мы как обезумевшие не спали и любили друг друга, и я очень счастлив, что Саша наконец-то перестала бегать от меня и приняла как данность, что я ее люблю абсолютно любую.
Втолкать ей в голову тот факт, что она совершенно не изменилась и все еще выглядит потрясающе, конечно, сложнее, но я постараюсь. Она и правда стала еще краше, и те самые ненавистные ей плюс шесть на самом деле стали плюсом только в самых нужных местах.
Уже обед, но Сашка спит без сил, и ей правда надо побольше отдыхать, особенно после того, как я проваливаю на выезды. Справиться с двумя пацанами, которые скоро будут весить на пару как вся она – сложно. Пусть отдыхает.
Именно поэтому я не трогаю ее, а еду к родителям, чтобы забрать мальчишек.
Я дико соскучился по этим сорванцам! Но забирать их раньше времени было нельзя. Во-первых, Саша не отдохнула бы, а во-вторых… Мы не наладили наши отношения. А крепкая любящая друг друга семья – залог счастливого детства наших пацанов.
Приезжаю к родителям, застаю их с детворой на кухне. Готовят что-то, мука валяется повсюду, лужи воды или чего-то другого, не знаю. В целом я вообще не удивлен.
– Что за погром? – усмехаюсь и вхожу в комнату. Обнимаю маму и подхожу к пацанам. Такие одинаковые, но такие разные сидят на диванчике, все измазанные в муке и просто счастливые от беззаботной жизни.
– Мы делаем тесто! Развиваем мелкую моторику рук, – говорит мама. Ах, ну если моторику… – А Сашенька где?
– Отдыхает, не стал ее трогать, пусть поспит.
– Правильно, – слышу голос отца, который как раз входит на кухню. Он пожимает мне руку и подходит к мелким. – Идем отмываться, я вам ванну набрал.
– Да у них тут курорт, – посмеиваюсь. – Па, давай мне. Очень соскучился.
– У себя дома нянчить будешь, – строго говорит отец и уносит пацанов из кухни. – А сейчас они у меня в гостях.
– Садись, поешь, – говорит мама. – Он любит их купать, пусть порадуется. А ты и правда дома успеешь все сделать. Расскажи лучше, как у вас дела? Саша была грустная.
– Все хорошо, ма.
Мама – сканер. Сканер всех эмоций и семейных проблем. Не знаю, как она все видит, но реально каждый раз в точку попадает.
– Тимур…
– Ма, правда. Мы решили проблему, поговорили, все обсудили, нашли решение. Было сложно, но уже все в порядке.
Необязательно ей, конечно, знать, о каких проблемах и особенно их решениях я говорю. Просто пусть знает, что все наладилось, и ни о чем не волнуется.
– Хорошо, – кивает. – Если так, то я рада.
Через час купаний с боем отбираю сыновей себе. Усаживаю в детские кресла на заднее сиденье, пристегиваю и проверяю все по сорок раз и только потом еду. Мы немного катаемся по городу, потому что пацанам это очень нравится, и еще через час возвращаемся домой.
Сашка не спит, пьет на кухне кофе, который полюбила после родов, и когда видит нас – становится абсолютно счастливой. Бежит навстречу, хочет забрать малых из рук, но я не даю.
– Не-не, день отца. Мама отдыхает и не таскает никого на руках. Ясно?
– Тиму-у-ур!
– Мурлыкай, мне нравится, – посмеиваюсь от того, как она краснеет. Просто всегда, когда она тянет мое имя, это «мур» в конце звучит так сексуально… – Но я серьезно. Отдохни. Просто не носи никого на руках, я приехал, займусь этим.
– И всем-то он заняться успевает, – бормочет себе под нос, снимая с пацанов обувь, пока они еще оба на моих руках. – И мной, и детьми…
– Чего говоришь, Сань?
– Говорю, проходите, я приготовила сырники! – Снова краснеет и убегает на кухню.
Она стала очень много смущаться, словно не она еще какой-то год назад была самой откровенной девчонкой, которая ничего не смущается.
Сейчас Сашка нежная, такая девочка-девочка, которая держит в кулаке целую ораву мужиков. Это не мешает ей быть моим любимым солнечным лучиком, который греет меня изо дня в день.
Переодеваемся с пацанами в домашнее и идем расцеловывать нашу любимую маму, которая все поцелуи принимает теперь охотно. И даже мои.
Да, нам было сложно. Ну, дерьмо случается, от него никуда не деться. Но я готов до конца жизни разгребать собственными руками все сложности, только чтобы моя семья была счастлива.
Целый день мы проводим вместе, играя с мальчишками во всякие развивающие и музыкальные игрушки, а потом читая сказки. Получается у меня это из рук вон плохо, и в конце концов Сашка берет все в свои нежные ручки, оставляя мне роль волка и медведя, которые упустили Колобка.
Саня засыпает вместе с ними, я переношу ее к нам в постель, накрываю пацанов одеялками и ухожу в гостиную. Хочется выпить чаю и просто обо всем подумать. В частности, о том, что я наконец-то стал чувствовать себя полноценным и счастливым.
– Почему ты ушел? – спускается по ступенькам заспанная Сашка, потирая глаза. – Я хотела тебя обнять во сне, а тебя нет. Проснулась.
– Иду.
Встаю, подхожу к Сане и просто крепко ее обнимаю. Надеюсь, что вчерашняя ночь действительно помогла нам справиться с проблемой, ну или, по крайней мере, начать этот путь исправления.
Если же это была разовая акция… Придется устраивать такие акционные предложения почаще.
– Тиму-у-у-р, – шепчет кошечка мне в шею, нарочно возбуждая. – Ты знаешь, я тут подумала… Я тебя очень хочу.
И да. Я все-таки самый счастливый на свете. Определенно.
Конец.
