них ещё и то, что и так знал – времени ему дано было предостаточно.
После несколько затянувшегося молчания, во время которого директор сидел, положив локти на стол и закрыв лицо ладонями, Виктор уверенно продолжил:
– Вот именно, вы достигли очень больших успехов. И поэтому они не могут вас отстранить, особенно если вы пообещаете им ещё большего, от вас всё зависит. А справедливости вы в этой стране не ищите.
Ещё пара минут тишины, и директор снова откинулся на спинку кресла. Он и так понимал, что позволил себе слишком много, это даже его самого удивило. Постаравшись взять себя в руки, он намеренно твёрдым голосом произнёс:
– Ты умный молодой человек. Что ж, возможно, оно и так. Действительно, вряд ли ещё кто-то такого же достиг… – Мысль, по обыкновению, врезалась в мозг ножом: – А ты про этого, Фрейда, слышал? Вот и мне про него в последний мой визит в Москву рассказывали… – продолжал Ярослав Карлович в ответ на кивок, – ты достань-ка мне его книги, на всякий случай.
– Насколько я знаю, он действует совершенно другими методами.
– Тем лучше для него! – Тщеславно произнёс директор, хотя на самом деле следовало бы сказать «для меня». – Всё равно, постарайся как можно быстрее раздобыть его публикации. Пока можешь идти.
Проводив взглядом Виктора, Ярослав Карлович всерьёз обеспокоился: а что, если кто-то действительно его опередил уже? Ведь он мало интересовался миром науки, впрочем, как и всем другим; опыты строил исключительно на своих собственных соображениях. Как можно быть таким неосмотрительным! Но и здесь ему не оставалось винить никого, кроме себя. Да, большинство ошибок человек совершает по невнимательности… Вместе со словами Виктора к нему пришла не только надежда, но и ещё один страх: вдруг кто-то сливает информацию о его препаратах? Он всегда относился к этому попустительски, забывал закрывать лабораторию. Впрочем, сюда ведь почти никто не ходит кроме Виктора, но всё равно, надо за этим повнимательнее следить.
Комиссия, состоящая из шести человек, прибыла в указанный срок. Нет нужды подробно описывать, какие унижения пришлось терпеть директору, отвечая на вопросы этих дяденек в однотипных серых костюмах, всем своим видом выражающих строгость и благоразумие. Жаль что со стороны благоразумие нередко кажется трусостью, как писал один известный английский писатель. Видя это, эту необходимость следовать правилам, директору становилось ещё тяжелее от осознания того, что и он должен им подчиниться. Да и вообще тщеславные люди часто нервничают, когда их планы оказываются под угрозой. Но что хуже всего – что эти благоразумные люди искренне считали правила, по которым они действуют, живут, работают, даже думают, верными. В проницательности директору не откажешь, и за их напыщенностью он это видел и где-то в глубине души у него смешались смех и сожаление, и даже не возникло ненависти к ним, к глубоко заблуждающимся людям, к заблуждающейся в своих методах власти. Со стороны-то всегда виднее, мы видим недостатки всех и всего, но не свои собственные.
Кое-какие секреты директору всё же пришлось поведать для подтверждения, что он тут не бездельничает – лекарства для лечения некоторых болезней. И комиссия прошла относительно удачно, обязав директора по истечении следующего года значительно улучшить эффективность производимых им препаратов. Комиссия теперь будет устраиваться ежегодно.
Тёмная и густая ноябрьская ночь надвигалась на школу; в камине весело потрескивал огонь. Кроме него кабинет освещала только настольная лампа, под которой валялось множество бумаг. Директор сидел и внимательно изучал их. Это были документы, предоставленные ему по его же требованию комиссией с целью письменного подтверждения законности их действий. Ярослав Карлович решил, что теперь и он со своей стороны должен контролировать их деятельность. В бумагах указывалось, с какой целью была проведена комиссия и на каких основаниях. Разумеется, ничего особенного – «плановая проверка». И всё-таки он надеялся обнаружить там хоть что-то подозрительное… И вот глаза наткнулись на список фамилий первичных составителей. Кто они такие? Должно быть те, кто изначально подал требование на проверку и предоставил документальное подтверждение этому. Среди неизвестных ему фамилий директор узнал лишь главу сельского совета в посёлке; но ещё одна фамилия оказалась ему знакомой – Панин М. В. Директор смотрел на неровные буквы, отпечатанные на машинке, и не верил глазам. Наверняка это просто совпадение. Тем не менее он начал нервно рыться в своих журналах, дабы найти полное имя того мальчика – так и есть, Панин Михаил Валерьевич. Директор отказывался в это верить, как такое может быть? Неужели мальчишка смог каким-то образом, ведь фактически у него не было образования, да и отец его – не сапожник, найти работу в структуре управления и теперь собирает информацию против него? Да и что он там может собрать… Впрочем, некоторые люди умеют очень хорошо убеждать, даже сами стопроцентно не веря в свои доводы. А может, в школе шпион? И опять это было его личное упущение. Директор отшвырнул журнал и потёр некогда пораненное правое запястье. Теперь оно напомнило о себе, и события той ночи всплыли перед ним во всех подробностях. Злость вскипела в нём мгновенно. Ещё не зная, что точно следует сделать, он вызвал Виктора. Тот явился через минуту и без приглашения сел в кресло, по выражению лица директора догадываясь, что разговор возможно затянется. Собравшись кое-как с мыслями, директор прорычал:
– Похоже, в школе завелась крыса. (Виктор внимательно смотрел на него). Короче, я хочу, чтобы ты разыскал мне человека по имени Панин Михаил Валерьевич. Где он, чем занимается. И вообще будет неплохо, если кто-нибудь из управления будет предоставлять мне информацию об их планируемых действиях. Можешь договориться с надёжными, на твой взгляд, людьми… Ну понятно, что я хочу?
– Да, вам нужна такая же крыса в управлении.
– Верно, и имей в виду, никто посторонний не должен знать! Делай всё очень осторожно.
– Ну это разумеется.
– Есть ли у тебя соображения на счёт того, кто в школе может шпионить?
– Это вряд ли возможно, персонал вы сюда не допускаете, ну а слухи о том, что здесь что-то неладное происходит, среди школьников и служащих всегда ходили. Но это обычно ограничивалось шептаниями по углам.
– Пусть шепчутся сколько угодно, но только чтоб за пределы школы это не выходило! В общем, проведи соответствующий инструктаж и с персоналом.
У директора в голове так и вертелась мысль – не Виктор ли этот шпион? Он внимательно следил за его поведением, интонациями голоса, но ничто не подавало тревожных знаков. Директор понял, что ещё нравится ему в этом человеке – он никогда
