поверхность и снял маску, он их учуял. И жестами предложил Волантену сделать то же самое. Пока они обсуждали возможное происхождение запаха, послышались голоса.
Тренер Эк был слишком слаб, чтобы двигаться. Он знал, что фонарь сейчас у двенадцатилетнего Мика, и попросил его посмотреть, что происходит. Но тот замер: темные фигуры созданий, поднявшиеся из воды, – первое, что побеспокоило их за десять дней. Ни легкий ветерок, ни жук, ничто не вторгалось на территорию «Девятого зала», ничто не могло изменить их застывшего окружения, ничто, кроме прогрессирующей потери веса. Беженец Адул, чья отвага, возможно, была вызвана безнадежностью положения, схватил фонарь, направил его на воду, туда, где звучали голоса. Он позвал на тайском, но быстро понял, что пришельцы говорят на английском.
Строго следуя протоколу спасателей, Стэнтон и Волантен остановились на дальней стороне канала и сняли с себя часть дайверского снаряжения – лучше оставить его здесь. Бывает, что так называемые «пострадавшие» паникуют и требуют, чтобы их спасли немедленно, вцепляясь в хрупкие приборы. Гребя через затопленный туннель по направлению к мальчикам и источнику тошнотворного запаха, Волантен нажал кнопку «Запись» на камере GoPro, выданной тайскими «морскими котиками» перед погружением в «Третьем зале», чтобы зафиксировать все, с чем бы ни пришлось столкнуться в тот день.
Ниже представлена расшифровка записи, ставшей самым просматриваемым видео, когда-либо записанным на камеру GoPro. Она начинается, когда Волантен и Стэнтон еще стояли по грудь в воде.
Волантен: Поднимите руки.
Адул и хор других голосов: Спасибо. Спасибо. Спасибо!!
Волантен: Сколько вас?
Адул: Тринадцать.
Волантен: Тринадцать?
Адул: Да, да.
Волантен: Великолепно.
На записи слышно, как мальчики говорят между собой на тайском.
Неопознанный мальчик: Они знают, что наши рюкзаки остались снаружи? Ты можешь передать им, что наши сумки там, снаружи?
Адул: Окей! Я скажу им.
Неопознанный мальчик: Я хочу риса.
Неопознанный мальчик: Спасатели уже смогут прийти?
Мальчики сидят на корточках, вытирая влагу с лиц подолом маек. Они опускают головы, пряча глаза от ослепляющих лучей прожектора. Адул продолжает переводить, подбирая слова. Он быстро и не очень понятно лопочет.
Адул: Рюкзак? Вы идете с рюкзаками?
Волантен: Нет, не сегодня. Только мы двое. Нам нужно плыть.
Это последнее слово «плыть» произносится растянуто и громко, чтобы поняли, но тон явно извиняющийся.
Адул [мальчикам на тайском]: Сегодня спасения не будет…
Волантен: Мы придем. Все в порядке. Много людей придет.
Адул: Когда?
Стэнтон: Много, очень много людей. Мы первые. За нами придут еще многие.
ЭТО ОБЕЩАНИЕ БУДЕТ ЖАЛИТЬ СОВЕСТЬ РИКА И ДЖОНА СЛЕДУЩИЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ. ОНИ НЕ ИМЕЛИ НИ МАЛЕЙШЕГО ПОНЯТИЯ, СМОГУТ ЛИ ЕГО СДЕРЖАТЬ. И чем лучше понимали, в каком затруднительном положении находятся мальчики, тем меньше оптимизма им внушали дальнейшие перспективы.
А потом возникла небольшая путаница. Адул пытался спросить, когда начнется спасательная операция. Волантен, ультрамарафонец, тяжело дышал. Это было, скорее, следствием выброса адреналина, чем усталости. Он три раза быстро вдохнул перед тем, как ответить, как отец, готовящийся уверять детей, что все будет хорошо, хотя сам знает, что не будет. Ответ: «Завтра».
Стэнтон вмешивается, предполагая, что тощий мальчик с осунувшимся лицом спрашивает о дне недели. «Нет, нет, нет, нет, – говорит Стэнтон. – Какой день?»
Неопознанный мальчик: В какой день они говорят мы сможем уйти?
Не очень хорошо соображающие от усталости и сами еще не адаптировавшиеся к смене часовых поясов дайверы смутились. Волантен засмеялся про себя, потому что сначала не имел ни малейшего понятия. Наконец произносит: «Ммм… Понедельник. Неделя, понедельник. Вы пробыли здесь, – он делает паузу, поднимая обе руки, показывая десять пальцев, которые загораживают обзор камеры, – десять дней… Вы очень, очень сильные. Очень сильные», – в это оба мужчины верят безоговорочно.
У мальчиков с собой электронные часы, они знали, что прошло десять дней. Но услышав это от кого-то еще, Адул был ошеломлен. В это невозможно поверить. Ослабленный голодом, он пытался обработать одновременно и математические, и лингвистические данные, но затруднялся сформулировать ответ.
Подключается тренер Эк: «Кто знает английский, сможете перевести?» Ти говорит, что что-то слышит. Адул отвечает, что не может разобрать их быстрое бормотание.
Дайверы все еще пыхтят. Возможно, от волнения. Но что больше всего поражает в этом видео, так это насколько сдержанно ведут себя мальчики. Спасатели часто опасаются, что их подопечные попытаются вцепиться в них (что, учитывая обстоятельства, кажется вполне естественным). А ребята с уважением расступились. Они не набросились на прибывших, так что те решили подняться по склону. Волантен предложил Стэнтону: «Ну, давай вверх, – и, махнув мальчикам, попросил: – Окей, назад, отойдите назад, мы идем».
Мальчики напоминают переводчикам передать спасателям, что они голодны. Адул заявляет: «Я уже сказал им!»
Но следом слышно, как они говорят на английском: «Мы хотим есть!» Волантен отвечает с искренним сочувствием: «Я знаю, я знаю».
Камера дергается, мужчины забираются на скользкий глинистый берег. Он круче и выше, чем они предполагали – уклон в тридцать градусов, протянувшийся примерно на 13 метров. Пока спасатели с трудом поднимаются к гнездышку, слышно, как один из ребят повторяет: «Есть, есть, есть, есть». Аквалангисты не предполагали, что найдут ребят, и у них с собой не было съестного. Как и радостных новостей. По мере продвижения по насыпи, они просят мальчиков отойти назад. Экран чернеет, затем видим мелькание теней спасателей на стене пещеры.
Дети спрашивают, когда они вернутся. Водолазы нерешительно отвечают: «Завтра, мы надеемся, завтра. «Морские котики», завтра, с едой, врачом, они все принесут». И снова привирают, хорошо понимая, что всего ЛИШЬ ГОРСТКА ЛЮДЕЙ В МИРЕ ОБЛАДАЕТ ДОСТАТОЧНЫМ ОПЫТОМ, ЧТОБЫ ЖИВЫМИ ДОБРАТЬСЯ СЮДА И ВЕРНУТЬСЯ ОБРАТНО, НЕ ГОВОРЯ О ТОМ, ЧТОБЫ ВЫТАЩИТЬ ИХ. Рик думал про себя: «Господи, как же мы будем доставать их? Проплыть, неся с собой что-нибудь через этот узкий туннель, совершенно невозможно».
В третий раз мальчики задают вопрос, в котором слышна нотка отчаяния: «Завтра?»
Волантен уверяет: «Да».
Адул переводит, обращаясь в темноту: «Скорая помощь», техники-спасатели приедут завтра».
Когда камера снова поворачивается направо, на несколько минут видна вся команда, рядком на корточках усевшаяся у стены пещеры. Свет фонарей со шлемов спасателей дрожит: они пытались открутить несколько, чтобы оставить мальчикам. Волантен, извиняясь, бормочет, не обращаясь ни к кому конкретно: «У меня паршивый фонарь, сказать по правде».
Адул: Я так счастлив.
Волантен: Мы тоже счастливы.
Адул: Большое вам спасибо.
Здесь видео, выложенное в общий доступ, обрывается.
Но аквалангисты еще двадцать минут провели с мальчиками. Стэнтон осмотрел их жилище, быстро наткнувшись на десятифутовый «лаз аварийного покидания», который они прорыли, и
