в примерочную. Нолан присаживается на стул за дверью. Девушка следует за мной в примерочную и помогает мне облачиться в первое платье. Это золотое платье без бретелек с разрезом «русалка». Оно мне ни капельки не нравится. Я не могу, черт возьми, пошевелиться! Но иду показывать его Нолану и все время вожусь с ним. Брови Нолана взлетают вверх до линии волос.
— Вау, — вздыхает он.
— Нет. Эта штука такая неудобная.
— Ладно. Но ты все равно выглядишь потрясающе.
Я вздыхаю и возвращаюсь в примерочную. Следующие пять платьев проходят практически так же. Девушка, помогающая мне, говорит, что у нее есть что-то, что мне может понравиться, и оставляет меня одну на пару минут. Она возвращается с темно-фиолетовым платьем. Затем помогает мне влезть в него, и я любуюсь собой в зеркале. У платья глубокий вырез, заканчивающийся фиолетовым поясом с блестками, который обвивает мою талию под ребрами. У платья длинные фиолетовые рукава с кружевным рисунком. Юбка ниспадает прямо вниз и имеет высокий разрез, который поднимается более чем на половину моего левого бедра. Оно прекрасно, и я чувствую себя в нем очень сексуально. Я ярко улыбаюсь ей через зеркало. Она понимающе улыбается.
Я придерживаю юбку, выходя из примерочной. Глаза Нолана расширяются, а губы поджимаются. Я краснею.
— Я… я… черт… — заикается он.
— Не хотите примерить пару туфель? — спрашивает меня продавщица.
— Я никогда раньше не носила каблуки. — Морщусь я.
Она мягко улыбается.
— Все в порядке. Я найду что-нибудь не слишком высокое.
Я киваю.
— Хорошо.
Она оставляет нас с Ноланом наедине. Я робко смотрю на него и вижу, что он все еще смотрит на меня.
— Тебе нравится это платье? — нерешительно спрашиваю я.
Он кивает.
— Да, очень, — хрипит он.
— Может, мне его купить?
— Определенно, — сразу же говорит он.
Я улыбаюсь.
— Хорошо, потому что оно мне тоже нравится.
— Ты выглядишь потрясающе, Харли. — Искренне говорит он.
— Спасибо.
Продавщица возвращается с парой четырехдюймовых серебряных туфель на шпильках и протягивает их мне.
— Вы с ума сошли? — недоверчиво восклицаю я.
Нолан смеется и берет их у нее.
— Садись, — говорит он.
Я сажусь, вздыхая. Нолан опускается передо мной на колени и надевает туфли на мои ноги. Я чувствую себя Золушкой. Сжимаю руки в кулаки и как можно жеманнее произношу.
— О, смотрите, мой прекрасный принц пришел, чтобы сбить меня с ног, — говорю я, по-девичьи хихикая.
Нолан закатывает глаза и сдерживает улыбку.
— Ладно, ты обута. Посмотрим, как ты справишься, — говорит он и поднимается на ноги.
— О, Боже, — стону я.
Нолан берет меня за руку и помогает встать. Я тут же спотыкаюсь и вскрикиваю. Нолан ловит меня. Он хохочет. Я бросаю на него злобный взгляд, от которого он прикусывает нижнюю губу.
— Я сломаю лодыжки! — хнычу я.
— Нет, не сломаешь, давай, просто ступай медленно, — подбадривает Нолан, держа меня за обе руки.
С помощью Нолана я прохожу несколько футов.
— Я выгляжу как идиотка!
Нолан качает головой.
— Тебе просто нужно потренироваться. Может быть, мы купим тебе для начала недорогую пару пониже, а потом ты сможешь ходить на тех, что повыше, — говорит он.
— Это просто смешно, — хмыкаю я.
— Слушай, до благотворительного вечера осталось полгода. К тому времени ты уже в совершенстве овладеешь ходьбой на каблуках, — говорит Нолан.
Я тяжело вздыхаю.
— Хорошо.
Нолан поворачивается к продавщице.
— Упакуйте платье и туфли, пожалуйста.
Глава 10
Нолан
В течение следующего месяца я все больше и больше участвую в ремонте. Харли учит меня клеить и шпаклевать. Она учит меня укладывать плитку и правильно красить стены. Мне все это очень интересно, и у меня неплохо получается. Харли любит дразнить меня, говоря, что она собирается выпороть меня и сделать мастера на все руки.
Я также начал ходить с ней на ужин к ее отцу раз в неделю. Мне очень нравится быть рядом с ее семьей. Они — замечательная компания, и я нахожу себя смеющимся как никогда раньше. Мой отец не разговаривает со мной с момента нашей крупной ссоры. Вообще, я почти не бываю в его доме с тех пор, как начал ночевать у Харли. За последний месяц почти вся моя одежда оказалась у нее дома, так что у меня нет причин возвращаться к отцу.
Мой дом скоро станет пригодным для жилья, и я смогу переехать туда, что будет непросто, потому что тогда я не буду спать рядом с Харли каждую ночь. И я понимаю, что мне это очень нравится. Мне нравится просыпаться с ней по утрам. Мне нравятся наши небольшие разговоры за завтраком, и мне нравится готовить вместе ужин. А еще мне нравится расслабляться на диване и смотреть с ней телевизор. Нам стало так комфортно жить в одном пространстве, что я не могу представить себе, как буду жить в доме один.
Мы с Харли работаем над моим домом по выходным, чтобы побыстрее закончить проект. Ее отец и братья тоже стали приходить и помогать. Я благодарен им за помощь.
— Малыш, давай я покажу тебе, как пользоваться торцовочной пилой, и ты сможешь резать отделку, пока я начну ее устанавливать. Так дело пойдет быстрее, — говорит Харли.
— Хорошо.
И Харли подробно рассказывает мне о работе с торцовочной пилой. Мы делаем пару пробных запусков, и когда я чувствую себя достаточно комфортно, чтобы работать самостоятельно, она отправляется в другую комнату, чтобы начать устанавливать уже отрезанные куски. Я работаю в кабинете, а Харли — через фойе в семейной комнате.
Я только что положил очередной кусок дерева на пилу и включил ее, как вдруг меня сильно хлопают по спине, заставляя руку, держащую дерево, дернуться вперед. Средний палец левой руки проскальзывает под лезвием, срезая все — от первого сустава и дальше — начисто.
— О, Господи, Нолан! О, Боже, прости! — в ужасе восклицает Джон.
Я поднимаю руку, не совсем понимая, что вижу. Как будто я смотрю на это не из своего тела. Моя рука полностью залита кровью, она маленькими струйками стекает по руке. Но это не больно. Я слышу неистовые голоса Джона и Нейта, зовущих Харли, но они звучат несколько приглушенно. Часть моего пальца отсутствует. Исчезла. Нет его. Когда я смотрю на пилу, то вижу его. Недостающий кусок лежит на участке, который я резал, и под ним небольшая лужица крови.
В комнату влетает Харли.
— Что? Что, черт возьми, происходит? — кричит она, прежде чем ее взгляд падает на меня.
Она вскрикивает, поднося руки ко рту, а затем бросается
