Когда дело было сделано, я оставил их своей лошади, покинув ее тело. Решение она принимала сама. Если бы она сообщила в орден о вселении, вернула бы документы владельцам, я бы пощадил человечество. Но она решила воспользоваться ситуацией в корыстных целях. И я понял, что людям не место в моем идеальном мире.
— Никогда не суди о стаде по одной порченной овце! — отрывисто подумал я.
— Поздно! — ответила тень. — Я отдаю эту планету тем, кто лишился своего дома. Тем, кто вынужден скитаться по непригодным для жизни планетам, экономя каждый глоток воды. Тем, кто будет ценить свой новый дом. Я отдаю ее альянсу Оорто, их корабли уже ждут на Луне. А ты, Комод, станешь моей новой лошадью. Титаны сорвали акт воплощения, придется все начинать сначала.
Я сделал шаг против своей воли. На миг мне удалось взять контроль над своим телом, но противостоять той силище, что сидела во мне, я не мог. Шаг, а потом еще шаг. Колобок долетел до цели и с размаху врезался в светлячка. Искры полетели во все стороны, а потом большой световой башни просто не стало. Она сложилась вчетверо и яркими всполохами осыпалась на землю. Часть осколков попала в любимый фонтан Лилит. Вода в фонтане нагрелась, зашипела, а потом он просто взорвался. Любимое место моей подруги было уничтожено.
— Нет! — простонал я чужим голосом. Мои глаза начали загораться изнутри. Ко мне подлетел великий магистр и взмахнул руками. Последнее, что я увидел, как титаны удовлетворенно кивнули и ушли под землю.
Я очнулся в лазарете резиденции. Напротив меня сидел великий магистр.
— Где Митра? — простонал я.
— Его больше нет, — успокаивающе ответил всемастер.
— Вы его изгнали?
— Его совсем больше нет. Никто нам теперь не угрожает. А тебе надо отдыхать. — он коснулся моей головы, и я снова провалился в забытье.
В следующий раз я очнулся уже дома, укутанный одеялами. Надо мной хлопотала Лилит, позади нее молча стояли Кен и Ярослав.
— Я всех подвел, — простонал я.
— Лежи-лежи! — подскочила Ли, накрывая мой лоб ладошкой.
— Какой из меня Шумер, — продолжил я. — Не смог справиться с обычным вселенцем.
— Обычным? — возмутился Кен. — Да ты даже не представляешь, как он нажрался. Великий магистр чуть концы не отдал, пока вытаскивал его из тебя.
— Это не важно, — кашлянул я. — Это был простой выскочка из мира теней, а я позволил себя захватить.
— Великий магистр сжег эту дрянь на месте, — шепнула Лилит. — Он пострадал от электричества, которое так любил.
— Я не смог уберечь наш фонтан! — простонал я. — Прости меня!
Часть вторая: Наследие великанов
Ереси
После той роковой битвы я восстанавливался две недели. Нет, физически я был в полном порядке и даже ментально. Великий магистр аккуратно вытащил из моей головы Митру, ну или кем он там являлся. Оказалось, что когда-то всемастер начинал с пути экзорциста. А вот психологическая травма была серьезной. Мало того, что я проиграл, так я еще позволил захватить себя обыкновенному наезднику из антимира. Никто меня не в чем не винил, все пытались меня убедить, что противник был не простой, и даже великий магистр справился с ним с большим трудом, но для меня это было не оправданием. я был не каким-то там желторотым юнцом, а старшим хранителем! Я не должен был так легко попасться. Но больше всего меня угнетало то, что уничтожен любимый фонтан Лилит. А это, между прочим, память о первом дне нашего знакомства.
В городе были постоянные перебои с электричеством. В тот роковой день Электры сожрали почти всю сеть, а утрата главного энергогенератора окончательно добила всю инфраструктуру Карабалам-Сити. Энергетику восстанавливали, но медленно. Электрики работали не покладая рук и днем, и ночью, но работы было слишком много. Это не просто заменить сгоревшие и закоротившие провода. Вся наша электросеть была в прямом смысле изнасилована. Зато теперь никаких светлячков, ни титанов, да и простые вселенцы как-то присмирели. Работы осложнил очередной метеорит, который упал в Данапр и вызвал резкое похолодание. Гнипахеллир не место для тихой и спокойной жизни. Несколько раз мы собирались всем клубом любомудров Инрога, ребята уговаривали меня вернуться в орден, но я продолжал хандрить дома.
— Великий магистр отложил разведку Либерти-Сити, пока ты не в строю, — рассказывал сэр Александр. — Там Вольф рвет и мечет.
— Пускай! — отмахнулся я. — Я вообще считаю, что ехать должен ты, это твоя находка. — Наконец Лилит просто выдвинула мне ультиматум: или я возвращаюсь на службу, или она уходит от меня, и фонтан не простит.
Делать было нечего, и на следующее утро я отправился в родную резиденцию. На колокольне была суета. Старший магистр Пьер махал перед носом у всех входящих какой-то бумажкой и требовал подписать.
— Я не буду это подписывать! — скривился Патрик. Все были так заняты дискуссией подписывать или нет, что никто даже не заметил моего скромного возвращения. Тем лучше.
— Что там у вас? — спросил я.
— Петиция, — с готовностью ответил Пьер. — Собираем подписи, чтобы сместить придворного секретаря Адониса.
— А что он сделал? Удивился я.
— Назвал патриотом одного из вернувшихся в Туран беглецов.
— Я это подписывать не буду!
Вчера об этом сообщали в новостях. Резонанс вызвало даже не столько возвращение того беглеца, который удрал сразу после начала войны, сколько теплые слова о нем Адониса. И это не понравилось некоторым военачальникам. В прошлом Пьер состоял при дворе и видимо хотел вернуться, при чем сразу на место секретаря его величества. Я незаметно прошмыгнул в свою лабораторию и принялся разбирать накопившиеся дела. Но тут ко мне завалился Патрик.
— С возвращением, мастер! — поклонился он. — Рад, что вы тоже не стали подписывать этот бред!
— Да я смотрю, вы тут вообще от безделья дурью маетесь, — усмехнулся я.
— Это да! — вздохнул экзорцист. — После той стычки на большой световой башне вообще ничего не происходит. Хорошо, что вы вернулись в строй.
— И вообще никаких новостей? — удивился я.
— Лана Рейган беремена, — шепнул Патрик. — Она сказала, что носит ребенка Митры, и в городе у нее есть последователи.
Час от часу не легче. Вообще, Лана такой человек, что ради карьеры пойдет на что угодно. Залетела от кого-нибудь и будет теперь утверждать, что это ребенок бога.
— Никто из наших ее не смотрел? — спросил я.
— Она сказала, что и близко не подпустит никого из ордена Спаса.
— Ну конечно, — проворчал я. — Спустить на нее инквизиторов, вытравить плод, и дело с концом.
— Речь идет о божественной сущности, — заметил экзорцист. — Если мы сделаем так, то нас обвинят
