Воришка громко вскрикнул и покатился по брусчатке, пачкая и без того грязную одежду. Зажимая голову руками, он пришёл в себя через пять секунд, подхватил оброненный кошель и со всхлипами понёсся далее.
Вполовину сократив расстояние, Еншая предельно глубоко смог проникнуть в разум юного нарушителя закона. Страх! Животный, липкий, безжалостный страх! Именно он завладел сущностью мальчугана, грозя разорвать колотящееся в груди сердце на малюсенькие кусочки. Парень осознанно шёл на риск, срезая кошель у важного дядьки, но теперь разум его отказывался понимать то, с чем пришлось столкнуться.
Еншая не нужно было бежать, он попросту шёл за страхом уверенными шагами. Когда имеешь дело с эмоцией такой силы - она способна привести тебя куда угодно, будто ты двигаешься по чётко обозначенному маршруту, и на каждом повороте тебе подсказывают верную дорогу. Испытав такое потрясение, воришка невольно потянется к чему-то знакомому, безопасному, способному защитить от неведомого зла - к дому.
Пропетляв по грязным закоулкам пару минут, Еншая вежливо постучал в покосившуюся дверь старой хибары с оббитыми углами.
- Чего там?! - рявкнул из-за двери грубый мужской голос.
Еншая откашлялся и подчёркнуто спокойно заверил:
- Жизнь дороже любых денег. Вам ничего не будет. Просто верните кошель.
- Пошёл прочь!
- Могу привести патруль, могу сам всех перебить. Оба варианта ничего хорошего вам не принесут.
- Иди гуляй!
Устало вздохнув, Еншая закрыл глаза и наспех сосредоточился. Вспышка замешательства вырвала жалобный стон из глотки невидимого за дверью хама.
- Ещё две таких - и от твоих мозгов, тупица, ничего не останется, - чистое враньё. В любом случае, более использовать способности он не станет. Так себя можно и до потери сознания довести. Если не подействует - придётся плюнуть на деньги, нельзя застревать тут надолго.
В халупе послышалась какая-то возня, короткий спор, голос паренька звучал пискляво, перемежался со всхлипыванием. Затем дверь с противным скрежетом приоткрылась, и высунувшаяся рука швырнула на землю кошель, монеты звякнули.
Подобрав мешочек, Еншая выудил пару медяков и положил их под быстро закрывшуюся дверь:
- Купите парню поесть.
Нацепив кошель на пояс, представитель Лиги заспешил назад к торговой площади. Не желая нырять в гудящую толпу, он прошёл по самому краю и выбрался на Большую петлю. Вскоре Еншая подошёл к конечной точке прогулки и, стряхнув пыль с хитона, толкнул дверь харчевни "Вечный город".
Заведение это считалось самым престижным и дорогим в Паное. Ни в одной другой харчевне нельзя было увидеть одновременно такого большого количества достойных: ростовщиков, купцов, землевладельцев, высших сановников. Вот и сейчас, невзирая на сравнительно раннее время, треть мест в обоих просторных залах оказались заняты.
Еншая давно понял, как сходу отличить дешёвую харчевню от дорогой. В заведениях низкого класса пахнет именно кухней, а в дорогих - готовыми блюдами. При этом запах должен быть лёгким, ненавязчивым, и в то же время зазывным.
Еншая принюхался и ощутил душистый аромат запечённого с орехами и специями фазана. Тучный господин возлежал у ближайшего столика в компании молоденькой спутницы и уплетал это блюдо за обе щеки. Созерцая капающий с холёного подбородка жир, красавица мило улыбалась сотрапезнику, хотя вежливость давалась ей явно с натугой.
Не привлекая к себе излишнего внимания, Еншая пробрался в самый конец зала, попутно окидывая взглядом помещение в поисках нужного человека. Ирлиф обнаружился на ложе в левом углу, вместе с пресловутым помощником главы Торгового союза.
Всё это время, пока Еншая подбирался к достойному Пулаху, другой представитель Лиги занимался помощником. К сегодняшнему дню второй по влиянию человек Торгового союза был почти убеждён в причастности друга к незаконной торговле с Бактуном. Ирлиф умело разжигал в купце всё те же подозрительность, зависть и недоверие.
Еншая заказал угря под остро-пряным соусом и в ожидании яства принялся рассматривать узорчатые ковры на стенах, вытканные разноцветными нитками и украшенные золотистой бахромой. На лице его снова появилось типичное для него задумчиво-сосредоточенное выражение, напряжённые губы застыли двумя натянутыми струнами.
Скоротав время в раздумьях и получив наслаждение от рыбного блюда, Еншая заметил вошедшего наконец в харчевню слугу. Тот едва различимо кивнул и проследовал в правый угол, отведённый для слуг.
Еншая немедля поднялся с ложа и прошёл к разделяющей два зала пёстрой шторке. Пристроившись за ней, он стал украдкой наблюдать за входом.
Буквально через десять секунд Ирлиф сослался на необходимость отлучиться по зову тела и также покинул зал, оставив сотрапезника в гордом одиночестве.
Не прошло и полминуты, как в дверях показался глава Торгового союза в сопровождении шестёрки гвардейцев. Широконосое лицо выражало возбуждение, рукой сановник недовольно потирал плешь. Он брезгливо покосился на забрызганные грязью сандалии и подол парчового гиматия, затем углубился в зал; гвардейцы остались у входа. Долгое время вошедший искал глазами Еншая, и с каждой минутой лицо первого торговца империи выражало всё большее негодование. С удивлением узрев своего помощника на одном из лож, Пулах в очередной раз потёр проплешину и размашистым шагом направился к нему.
Первые минуты их диалога разобрать не представлялось возможным, но далее голос каждого начал постепенно крепнуть. Зародившаяся перепалка всё никак не могла перейти к более бурной стадии, вызывая тем самым у Еншая серьёзное беспокойство. Он решился на беспрецедентный по сути шаг и попытался настроиться на порывы обоих купцов. Ввиду значительной усталости, невозможности наблюдать их вблизи и необходимости копаться во внутреннем мире сразу двоих, задача являлась трудной даже для опытного мастера. До предела напрягая Взгляд и вытирая пот со взмокшего лба, Еншая с трудом смог различить теплящуюся в обоих сдержанность. Им было попросту стыдно разговаривать на повышенных тонах, когда вокруг столько свидетелей-достойных.
Чувствуя как тонкая струйка крови из носа сбегает по верхней губе, Еншая сделал последнее усилие и направил все свои возможности на решающее Влияние. Уровень сдержанности заметно упал у обоих спорщиков, но окончательно додавить так и не получилось. Разум буквально поплыл, виски точно проткнуло копьём, глаза слезились от рези.
Меж тем в харчевне разгорелась долгожданная шумная ссора.
- Какие ещё корабли?!
- Я всё знаю об этих триерархах!
- И ты ещё смеешь говорить о своих грязных делах!
- Моих делах?! Кара Равноединого! Обвинять меня в своих же пороках! Кто ведает торговлей на Шатком море, а?! Решил за моей спиной загребать золото?!
- Какое золото?! Да я в глаза не видел этих триерархов! Это ты с ним дела ведёшь!
