– Признайся, если бы я вдруг воспылала к нему чувствами, ты бы с удвоенной радостью дал мне развод? – чуть повернув голову вправо, шепнула она.
– …и вот, вот наконец! – закончив распекать отвратительное состояние ремонта, попугай бесцеремонно ткнул пальцем в перешептывающуюся парочку. – Разврат и падение там, где дети должны учиться чистому, доброму и светлому!
– Если бы я был уверен, что ты воспылала чувствами к этому, я всадил бы себе нож в глаз, – с едва заметной ноткой веселья шепнул демон опешившей женщине.
И нет, в состояние диссонанса ее ввели не слова почти бывшего супруга.
– Простите, что?
Голос Барс опасно зазвенел, поднимаясь к потрескавшемуся потолку, заполняя собой всю аудиторию.
Удивленно моргнув, будто не ожидал, что та вообще умеет разговаривать, попугай вновь недовольно поджал губы. В этом выражении промелькнула едва заметная тень раздражения и откровенного пренебрежения.
– Я говорю, что не зря некромантов так основательно потеснили. Мало того, что ваше учение грязное и мерзкое, так еще и несете вы его в такой… Атмосфере.
Вздернув голову, он бросил на Барс с демоном настолько выразительный взгляд, будто застал их не за разговором, а за исполнением супружеского долга. Прямо за кафедрой.
– Так может еще скажете, что некроманты вообще бесполезны? – вкрадчиво протянула Анна.
До того напряженно молчавшая Дажена встрепенулась. Она прекрасно различила странные рокочущие нотки в голосе подчиненной. Различила и прекрасно поняла, что ничего хорошего предвещать они не могут. Увы, но королевский ставленник настолько прозорлив не был.
Пренебрежительно фыркнув, он только вскинул голову.
– Именно!
Пренебрежительный возглас скрежетнул звуком металла по стеклу. Звуком раздражающим и резким, заставившим Дажену почти болезненно дернуться.
Она ничего не могла на это сказать, ничего не могла противопоставить поганцу, не могла даже излишне резко ответить, ведь это принесло бы вред академии. Так что все, что она могла – судорожно сжать ладони, сдерживая глухую ярость и досаду.
А вот Анна сдерживаться не собиралась. Воздух круг нее вдруг странно дрогнул, но заметить это мог только Най, который предупреждать попугая, разумеется, не собирался. Зачем портить себе настолько чудесное представление?
– Значит и проблемы с прогулками по королевскому парку после заката вас не смущают? – вкрадчиво поинтересовалась Барс, медленно шагнув вперед, делая какой-то странный жест рукой.
Придворные за спиной попугая зашумели, переглянувшись. Им самоуверенности ставленника, явно, не хватало. Какая-то недобрая улыбка и этот странный жест были слишком уж говорящими. Да и упоминание о тварях, появляющихся в королевском парке после заката, не порадовало. Ни стихийники, ни боевые маги ничего сделать с этими чудовищами не могла.
Впрочем, нет. Смогли накормить их. Собой.
– А это только лишнее доказательство того, что ваш факультет давно пора закрыть. Кто еще мог стоять за появлением этих тварей? Только некроманты! – громко воскликнул попугай, так яростно глядя на женщину, будто именно она была повинна в этом преступлении лично.
Но Анна только криво усмехнулась, чуть шевельнув пальцами.
– Это не твари, это шабары, – четко произнесла она, а в следующий миг дверь вновь распахнулась.
Придворные, столпившиеся за спиной попугая, на миг замерли. Пять пар глаз с одинаково священным ужасом уставились на пару четырехглазых черных волков, с которых на пол стекали туманные хлопья тьмы.
Кто-то из пестрой стайки тоненько вскрикнул, но тотчас затих, стоило шабару обернуться на звук и оскалить опасно острые клыки. Обе пары алых глаз сверкнули, будто он уже готов был прыгнуть, но отчего-то не двигался с места.
Между тем Барс неспешно двинулась с места, к застывшему попугаю. Тот, кажется, мигом растерял всю свою спесь. Распахнув лягушачий рот, он выпучил глубоко посаженные блеклые глазки и, кажется, боялся даже вздохнуть лишний раз. Особенно, когда второй шабар вдруг, тряхнув головой, шагнул вперед, почти вплотную к щегольским алым туфлям франта.
– И да, некроманты действительно могут их, как вызвать, так и изгнать. И второе могут сделать только некроманты. Они атакуют только в двух случаях: когда нападают на них и когда шабары ощущают грязную душу. Отравленную и проеденную грехами настолько, что ни одно раскаяние ее уже не спасет…
Криво усмехнувшись, Барс остановилась напротив попугая, чтобы ласково потрепать четырехглазого шабара по голове. Тот, совершенно по-собачьи сощурил глаза и потянулся за лаской узкой женской ладони.
Анна же подняла взгляд к мертвенно бледному лицу попугая. Тонкая усмешка стала чуть шире, превращаясь в холодную жесткую усмешку, с которой женщина подалась вперед. Так, чтобы этот соглядатай смог ощутить на лице ее дыхание.
– Они появляются сами, в местах, где такой грязной энергетики больше всего и… И поверь, дружок, в вашем парке зарыто столько тайн, что любой некромант, пожелай насолить, мог щелчком пальцев поднять настолько страшную силу, которая опустошила бы и дворец, и город за ночь. А шабары – это месть вашего мира за ваши грехи. И если твоя душа не изъедена грехом – для тебя они лишь пушистые песики.
Заглянув в его глаза, женщина улыбнулась чуть шире, хотя в ее глазах бушевало холодное пламя глухой ярости. Больше всего в мире она ненавидела пустые угрозы жалких слизняков.
– Но не забывайте, что некроманты могут, как решить эту вашу проблему, так и обеспечить куда большую за неуважительное к себе отношение. И вторжение на нашу территорию без предупреждения – это есть неуважение. Ведь нас никто не предупреждал, да, леди Дажена?
С деланным интересом взглянув на декана, Анна изогнула бровь.
– Нет.
Женщина недолго колебалась между этикой и желанием хоть как-то вернуть гаду свое унижение.
– Я… – встрепенувшись, жалобно залопотал окончательно поутихший попугай, – я никогда так больше не… Извините…
Не прекращая лепетать извинения, он начал медленно отступать к двери. С ним, под угрожающее порыкивание шабара, потянулись и остальные придворные. И только, когда они скрылись в коридоре, обладание окончательно покинуло горе-проверяющих и некроманты смогли насладить громким бестолковым топотом бегущих ног.
– Нас ославят на всю страну, – без особенного, впрочем, сожаления заметила Дажена.
– Пусть.
Пожав плечами, Анна вновь потрепала шабара по удивительно мягкой шерсти и тихо шепнула несколько слов, отпуская их обратно за грань.
– Но с парком нужно разобраться. Выбей у короля прием для Кой и пусть она уговорит старого дурака принять наши услуги.
– Почему Кой? – удивилась Дажена.
Криво усмехнувшись, Анна подняла взгляд к мужчине, все еще стоявшему у кафедры.
