Книга Дорога к неведомому - Дорит Медвед

детстве, о времени перед смертью ее матери. Они с матерью не были особенно богаты, но обе питали слабость к роскоши. Жили они в дорогом доме на окраине Адрии, оставшемся им в наследство. С заросшим садом и немножко жутковатый, так сама Морган описала этот дом – но она любила его, несмотря ни на что. После смерти матери ей с тяжелым сердцем пришлось продать эту собственность, потому что она не могла в одиночку поддерживать ее в приличном состоянии.

Любовь к моде Морган унаследовала от матери. В хорошие годы они оставляли почти все заработанные деньги в лучших швейных мастерских Адрии, покупали там самые прекрасные ткани, а затем сами шили из них одежду. Позже, после того как ее мать была убита, Морган вышла на улицы, чтобы зарабатывать деньги пением и музыкой. Если бы это не удалось, то, по всей вероятности, она стала бы швеей, пойдя по стопам матери.

Моя подруга с восторгом рассказывала о своем детстве, но я знала, что все было отнюдь не так замечательно, как она пыталась это представить. Дорогая одежда, украшения и старый дом были всего лишь средствами для достижения цели. Целью же было поддерживать видимость причастности, дабы жители Адрии продолжали скрепя сердце терпеть этих чужаков.

Прежде чем Морган смогла рассказать мне что-либо еще, в дверь постучали, и вошел Уилл со своей колодой карт; за ним следовали Люсифер и Кэл. Мы играли в карты, и вскоре я вновь почти забыла о боли в животе.

На второй день мне стало лучше, но меня все равно навещали. Я читала с Кэлом и рисовала с Грейс. Художница наконец разрешила мне запечатлеть ее, и мне потребовалось почти полдня, чтобы мой рисунок стал худо-бедно на нее похож. В конечном итоге мы обе очень гордились собой.

Спустя несколько часов после полудня ко мне также ненадолго зашли Гордон с Серафиной, и капитан радостно сообщил, что в последние два дня дул очень сильный ветер, и мы преодолели много миль. За иллюминатором, однако, я все еще не видела ничего, кроме бесконечного океана. Одна лишь бескрайняя синева воды, и даже ни одного крохотного островка в поле зрения!

Тем не менее мы сохраняли присутствие духа. Провианта в трюмах все еще оставалось достаточно, так что мы могли плыть на восток еще несколько дней, прежде чем повернуть назад. Мы просто обязаны были что-нибудь обнаружить! На меньшее я была не согласна.

Сейчас же в моей каюте сидели Люсифер, Астра и Леннокс, нашедший в Зеленом зале шахматную доску, и мы играли пара на пару. Люсифер присел рядом со мной на кровати; Астра и Леннокс заняли места напротив.

По сути дела, я просто перемещала фигуры на доске, а все остальное делал Люсифер. Я никогда не была хорошей шахматисткой, но его блестящие ходы дважды помогли нам выиграть. Астра, конечно же, не могла с этим смириться.

Все было почти как в старые времена. Мы снова сидели вчетвером. Астра нещадно ругала Люсифера за каждый хороший ход; Леннокс пытался ее успокоить, но сам с трудом сдерживал ухмылку. Люсифера, несмотря на его обычную серьезность, вся эта ситуация по-своему забавляла. Я не могла представить себе лучших друзей.

Вечером, после того как Астра и Леннокс также выиграли одну игру, – хотя я и не знала, не поддался ли им Люсифер умышленно, – я наконец осмелилась вылезти из постели. Несмотря на то, что живот у меня все еще болел и урчал, я вышла к ужину и постаралась ничего не показать своим видом.

На следующее утро мне стало намного лучше, а еще через день о болях в животе не осталось и воспоминания. Мои дни вернулись к устоявшейся рутине. Теперь я, как обычно, читала вместе с Кэлом лучшие романы с его полки или рисовала вместе с Грейс, пока у меня не заболят пальцы. Я изобразила ее со всех возможных ракурсов, а затем стала подыскивать себе новую жертву.

Уилл согласился мне попозировать. Он проворно спрыгнул со своего поста в вороньем гнезде и, подобно обезьяне, перебрался ко мне по тросам. Удивительно, насколько искусным он был в лазании. Иногда я даже наблюдала, как он балансирует на удлиненном бушприте, нависавшем над водой. К счастью, Люсифер в такие моменты всегда оказывался рядом, чтобы в крайнем случае при помощи своих теней избавить Уилла от купания в кишащем акулами океане.

Как бы то ни было, теперь Уилл позволил мне написать его портрет. Получилось не так уж плохо, и я осталась довольна уже самым первым наброском. Я обещала повесить его изображение в кают-компании, рядом с портретом Грейс. В мои планы входило написать портреты всей команды. Если мне повезет, на это согласится даже Эш.

Мы больше не избегали друг друга, и он перестал смотреть на меня волком. Это не означало, что мы внезапно стали друзьями. Когда мы встречались в коридоре, то даже не раскланивались, да и вообще больше не беседовали после того испытания, через которое он заставил меня пройти.

Хотя меня терзало любопытство, я не осмеливалась заговорить об Эше с Грейс. Художница была хорошей девушкой и при ближайшем знакомстве совсем не такой застенчивой, как поначалу притворялась. Тем не менее каждый раз, стоило мне лишь бросить взгляд в сторону Эша, она, казалось, замыкалась в себе – но, когда она сама на него смотрела, взгляд ее смягчался. Эти двое были для меня загадкой – и, вероятно, останутся таковой еще какое-то время, прежде чем у меня хватит смелости спросить кого-либо из них о природе их отношений.

† † †

Прошло еще два дня. Мы плыли уже несколько недель, всегда в одном и том же направлении, но пока не обнаружили ни единого признака незнакомой жизни. Я постепенно теряла надежду. Возможно, в этом мире действительно не было ничего, кроме бескрайнего океана и мерцающих звезд на небе. Ориент, о котором рассказывала мне Морган, мог давно уйти под воду.

Эта мысль расстраивала меня… и пугала. Мы до сих пор не меняли курса – но что, если мы не сможем снова найти дорогу в Адрию и будем обречены навсегда скитаться по океану, пока не умрем с голоду? Нет, об этом мне даже и думать не следовало! Я имела дело с опытными моряками. Если до завтра мы ничего не найдем, нам придется возвращаться.

Повесив нос и опустив плечи, я смотрела на глубокую серую воду. День был прохладным, и капли дождя окропили мне лицо. Тем не менее я не искала крыши над головой. После долгих солнечных дней я могла лишь приветствовать некоторое погодное разнообразие. Гордон даже предсказывал на сегодняшний вечер бурю. На юге и вправду сгущались темные тучи.

Люсифер молча скользнул к релингу, встав рядом со мной. Я не спускала глаз с пенящихся волн. Время от времени мне казалось, что я вижу под поверхностью воды какие-то темные тени. Неужели это русалки? Или что-то другое?

– А я действительно думала, что мы наткнемся на какую-нибудь неизведанную землю, – высказала я свои грустные мысли вслух. Еще одна глупая идея. Вот уже много лет мореплаватели пытались обнаружить другие континенты. Их экспедиции иногда длились месяцами, но они всегда возвращались домой в полном унынии. Если, конечно, вообще возвращались…

Тогда почему обнаружить что-либо первыми должны были именно мы? Тебе пора уже перестать все время быть такой наивной, Тара!

Люсифер успокаивающе обнял меня.

– Может быть, мы и вправду еще натолкнемся на что-нибудь неизведанное, – попытался он меня подбодрить. – В конце концов, завтра будет новый день. Не теряй надежды, Огнесолнышко.

Я слабо улыбнулась. Мы стояли здесь, глядя на воду, меня обнимала за плечи его крепкая и надежная рука, мы снова вели глубокомысленный разговор… Все было почти как тогда, до войны, когда мы встречались на скалах Сатандры и часами обо всем разговаривали. Казалось, что все это осталось в другой жизни, хотя прошло всего несколько месяцев. А Люсифера я знала всего год, даже чуть меньше.

Один год – это мало или много? После всего, что произошло за этот один год, я склонялась к последнему.