в этой комнате, в рамке, на треноге – а не лежит на складе архива, свернутый в трубку и убранный в чехол? – задает вопрос Аниш, и лицо архивариуса бледнеет.
– Прошу простить меня, господин Аниш. Это все моя вина. Увидев его впервые, я решил, что это будет несправедливо – если никто, кроме меня, не увидит такую красоту!
– Ее «красота» весьма посредственна, – флегматично отзывается Даярама, возвращаясь из подсобки, и архивариус едва не покрывается холодным потом.
– Ее шарм не в чертах лица, а во внутренней сути, – пытаясь подобрать слова, испуганно отзывается он.
– «Внутренняя красота»?.. – приподняв бровь, уточняет племянник владыки.
– Не красота, – качнув головой, отвечает Аниш, – скорее раскрепощенность.
– Ну, с ее данными только раскрепощенностью и брать, – пожимает плечами Даярама. – И устроили же тут такое представление из-за какой-то простушки на простынях, – фыркает он и выходит из архива, насвистывая какую-то детскую песенку.
– Господин Даярама еще молод и не способен оценить подобную работу, – мягко произносит архивариус, поглядывая на Аниша.
– Чему мы должны быть искренне рады, – ровно отрезает тот. – Портрет убрать на склад, лавочку с дополнительным заработком свернуть.
– Великодушие господина не знает границ, – сообразив, что его не снимут с должности, низко кланяется архивариус.
– Что за Дом? – уже отвернувшись от него, уточняет Аниш.
– Дом Гаварр, – послушно отвечает архивариус.
– Никогда о таком не слышал.
И с этими словами Аниш выходит в опустевший коридор.
Покинув дворец, он то и дело невольно останавливает свой взгляд на темноволосых девушках, идущих по улице. Какая-то мысль, связанная с ними, крутится в его голове, не позволяя расслабиться. И лишь у собственного дома он замедляет шаг и поворачивает голову налево.
– Господин Аниш? – Пожилая экономка выходит к нему и даже спускается на пару ступеней, но молодой человек взмахом ладони останавливает ее и идет вперед – к той тропке, что ведет к обрыву.
К той тропке, по которой он ходит в моменты дикого, беспросветного одиночества.
К той тропке, что привычно утешает его своей извилистостью и знакомым концом…
Аниш подходит к обрыву и смотрит на бескрайнюю мертвую степь впереди. Вода ушла несколько столетий назад, когда ее ресурс стал распределяться по округам посредством дамб и изменений русел рек. И теперь эта земля внизу превратилась в прямой путь из Великой Пустоши в Солнечные земли. Но мало кто из хищников заглядывает сюда: путь от пустыни до жилых районов Галаарда слишком велик. И пусть Второй Дом располагается на краю центрального округа, являясь негласным бастионом в связи со своим удачным расположением на высоте, – вокруг достаточно округов, способных истребить всех врагов, что идут со стороны Пустоши. Полоса суши внизу не представляет для Галаарда опасности и воспринимается теперь скорее как трещина в земле: если кто-то и сможет пройти по низу до самого центрального округа, то забраться по отвесной скале наверх просто невозможно.
Однако не только Великая Пустошь расположилась далеко впереди.
Где-то там, но чуть левее и ниже – у самой воды, что еще не вся ушла на нужды Галаарда, – было раньше и племя духов…
Аниш хватается за сердце, содрогнувшись от резкой, но уже такой привычной боли. Падает на колени… и начинает дышать – глубоко, задерживая дыхание на выдохе, впадая в состояние, близкое к медитации, заставляя мозг насыщаться кислородом… и усмиряя приступ.
Голая мертвая земля под ногами – теплая от солнечных лучей – дарит крошечную долю надежды… Но даже та тщетна, и Аниш это знает.
Справившись со своим состоянием, господин Второго Дома привычным движением вытирает пот с безучастного лица, молча поднимается на ноги и разворачивается спиной к обрыву.
…И вдруг мимолетное видение вспышкой воспоминания проносится перед его взором.
Черные волосы… прямые черные волосы, развевавшиеся от быстрого бега и скрывшиеся где-то между деревьев.
Та странная девушка, которая призналась ему столь непочтительным образом и убежала, страшась его гнева…
У нее были такие же черные волосы, как на портрете.
Глава 10
Как стать причиной раздора и понятия не иметь, что с этим делать
– Аша, ты была не права.
– В чем именно? – уточняю, глядя в сторону.
Завтрак в семье сегодня явно не задался…
– Ты не должна была привлекать к себе такого рода внимание!
– Отец, факт моего отравления не секрет с тех пор, как вы пригласили в наш дом портретиста. Это было вашим решением, – напоминаю ему сухо.
– Это традиция Галаарда! – всплеснув руками, отзывается Сандар.
– Тогда эта традиция спасла нас: упоминание отравления остановило конфликт между господином, заступившимся за меня, и господином, оскорбившим меня.
– Пусть так, и ты смогла сгладить то недопонимание… но после всего произошедшего ты позволила себе оскорбить всех наших гостей! – продолжает пилить меня отчим.
– И кто из них оскорбился? – Я приподнимаю ложечкой содержимое тарелки; каша медленно стекает вниз, демонстрируя отличную клейкость.
– Господину Шехару определенно не понравилось сказанное тобой! – тут же находится с ответом Сандар.
– Господин Шехар отваливал комплименты сестре, наглаживая бедро своей нимфы, – отвечаю бесстрастно, бросив в тарелку немного ягод.
– По… почему ты упомянула детей племени духов? – бледнея, спрашивает Сандар. – Та госпожа была их отродьем?!
О. Так нимфами тут зовут…
Интересно, Кама тоже – нимфа? Надо бы спросить.
Но не могу.
Решила не общаться с ним – как и с Нехой, скрывшей от меня убийство собственного преследователя.
– Я назвала ее так, потому что понятия не имею, кто она. Как и вы. Мы впустили в дом не известную никому девицу только потому, что та пришла с господином Пятого Дома. Пожалуй, нам повезло, что она не наемница с границ, желавшая с нами расправиться, – равнодушно отзываюсь я и начинаю впихивать в себя еду. Почти через силу. Аппетита совсем нет.
– И все же… – протягивает Сандар, побледневший после моих слов.
– Отец, прекратите, прошу вас, – неожиданно подает голос Лила, весь разговор смотревшая четко на противоположную стену. – Это лишь моя вина, что я не смогла заинтересовать ни одного из господ Великих Домов.
– Лила! Господин Шехар определенно выделял тебя! – спохватившись, начинает успокаивать дочь отчим.
– Аша права: господин Шехар делал мне комплименты, не выпуская любовницы из рук. Я подвела вас. – И Лила резко поднимается на ноги.
После чего выходит из комнаты.
– Видишь, что ты натворила?! – едва не шипит на меня Сандар.
– Кем был мой отец? – игнорируя его недовольство, спрашиваю ровно.
– Аша! – подскакивает на ноги отчим.
– Что? – поднимаю на него отстраненный взгляд.
– Что со всеми вами случилось?! Эти проклятые смотрины должны были принести радость в наш дом, а вместо этого… – Он откидывает салфетку на тарелку и
