– В таком случае – Венера.
– Идет, приятель.
– Мое имя Джонни, Джонни Макбрайд.
– О'кей, Джонни, – глаза ее на секунду остановились на моем лице. – То-то мне ваша физиономия показалась знакомой. Впрочем, газеты вам не польстили.
Она просунула ладонь под мою руку и придвинулась поближе. На меня пахнуло запахом жасмина. Шелковистые волосы приятно щекотали щеку, но я ничего не имел против.
День тянулся как резина, и все еще не кончался. Линдсей, Такер, эксперты из Вашингтона, Логан с моей биографией. А кроме того, странное объявление в газете и непонятный совет по телефону.
Я легонько толкнул Венеру локтем.
– Спите?
Она сжала мою руку.
– Вы не знаете никого по имени Харлан? – спросил я. Сначала она не ответила, потом, наморщив лобик, взглянула на меня.
– Просто Харлан и все?
– Пока да.
– Я знала одну девушку из ревю. Одно время мы выступали вместе. Но это было ее сценическое имя, а настоящее мне неизвестно.
– Давно?
– Лет десять назад. Потом я оставила варьете, но иногда встречала ее имя в газетах.
– Не помните, как она выглядела?
– Как же, помню. Ей очень шла косметика. С гримом на лице она выглядела настоящей красавицей, а без грима – ничего особенного. Сложена неплохо, моего роста, волосы черные". Ах да, она была непроходимо глупой. Настоящая куколка, пока молчит, но стоило ей заговорить, как поклонники потихоньку смывались, конечно, кроме жаждущих более тесного общения.
– Она была когда-нибудь в Линкасле?
– Нет, насколько я знаю. По крайней мере, здесь я ее не видела.
– Может, это не та… А что если это мужчина или название местности.
– У меня где-то дома валяется фотография нашего хора в ревю, там есть и Харлан. Могу раскопать, если хотите.
Я поблагодарил ее и свернул за угол. Перед нами засияла вывеска «Корабля на мели». Собственно говоря, это и было нечто вроде поставленной на прикол яхты. Все столики оказались заняты, на танцевальном кругу толкались пары. Но самое привлекательное находилось на втором этаже, где стояли рулетки. Народу тут было еще больше, чем внизу.
Венера направилась прямо в бар, так что мне не оставалось ничего другого, как последовать за ней. Два виски с содовой обошлись мне в восемь долларов, но на деньги было наплевать – в моей заначке хрустели сотенные банкноты. Мы успели прикончить первые бокалы и заказали еще, как вдруг я заметил, что взгляды всех сидящих у стойки устремлены на нас. Я поглядел на Венеру. В машине она выглядела совсем недурно, но сейчас, в сверкании ярких огней, была просто ослепительна. Под легким жакетом у нее ничего не было. Соблазнительная ложбинка между холмиками упругих грудей могла любого заставить судорожно сглотнуть слюну. Да и все остальное, что угадывалось под тонким шелком, вызывало у мужчин, глазевших на нее, дрожь в коленках. К тому же, как я понял, они отлично знали ее, поскольку не брезговали заглядывать в тот квартал.
Покончив с выпивкой, мы поднялись наверх. Я разменял сотню и присел к столику. Венера толкнула меня ногой.
– Вон Ленки Сорво, видите?
– Вижу…
– Я вам не помешаю, Джонни?
– Нет.
Я-то увидел Сорво сразу, но он не заметил меня за спинами двух азартных дамочек.
– Меня интересует не Сорво, а Пакман.
– Его что-то пока не видно, – сказала Венера и целиком погрузилась в игру.
За десять минут я ухитрился продуть двести долларов, и мне это не слишком понравилось. К тому же я утомился, играя в прятки с Сорво, который все время поворачивался в мою сторону, точно чувствуя присутствие врага.
Я потянул Венеру за руку.
– Давайте лучше побродим по залу, может, наткнемся на Эдди.
Но она лишь мотнула головой: к ней пришел выигрыш. Глядя, как она сгребает фишки, я на секунду забыл про Ленки, и этого оказалось достаточно. Позади меня вырос какой-то тип.
– Шеф хочет вас видеть, – проговорил детина, положив мне на плечо руку.
Я прошел вместе с ним по длинному коридору и остановился перед запертой дверью. Парень дважды постучал, и она сразу распахнулась.
Ленки Сорво сидел за столом точно в такой же позе, как и в своей конторе. И как в прошлый раз, по обе стороны от него сидели двое: на сей раз лысый коренастый, с поросячьими глазками и прыщавый сосунок с огромным автоматическим пистолетом.
Ленки вытащил из золотого портсигара сигарету и спокойно произнес:
– Ну-ка, всыпьте ему.
Это было сказано небрежным мягким тоном, но у меня хватило времени обернуться и нанести сокрушительный удар в челюсть неожиданно появившемуся за моей спиной толстяку. Затем я с удовольствием лягнул его в пах, и когда он безжизненным мешком свалился на пол, выхватил у него из кармана пистолет. Теперь все преимущество было на моей стороне.
Сигарета выпала у Ленки изо рта. Лицо его исказилось от бессильной ярости.
– Ты, дружок, видимо, плохо воспринимаешь уроки, – улыбнулся я ему. – Сколько же раз задавать тебе трепку, пока не поумнеешь? В последний раз я спросил: где она? Может, хоть на этот раз ответишь?
– Будь ты проклят, Макбрайд! – завопил он. – Я все равно прикончу вас обоих, чего бы мне это ни стоило!
Все-таки он был не очень умен, этот хозяин города. Я ударил его по лицу рукояткой пистолета. Он упал на колени, а потом свалился на пол. Сосунок с пистолетом все время сидел неподвижно, обалдело уставившись на меня.
Я кивнул ему на прощание и осторожно прикрыл за собой дверь.
Венера сидела в одиночестве, грустно взирая на несколько лежащих перед ней фишек.
– От богатства к нищете и обратно, так? – усмехнулся я.
– Черт вас возьми, если бы вы не ушли от меня в самый ответственный момент, мне бы не изменило счастье, – рассердилась она.
– Были неотложные дела.
– А… – она сгребла фишки и поднялась. – Пошли?
– Я готов.
В машине она опять прижалась ко мне. Я обнял ее и нажал на стартер… Все случилось в какие-то доли секунды: не успели мы проехать и нескольких футов, как внезапно откуда-то брызнул сноп яркого света, послышался глухой рев мотора, а затем раздался сухой треск автоматной очереди, и ветровое стекло моей машины разлетелось на тысячу кусочков. Отчаянным усилием я до отказа свернул руль. Шины задних колес завизжали по песку. Нас подкинуло в воздух, и машина застыла. Венера забилась за мою спину. Лицо ее было исцарапано осколками стекла, а из груди сочилась тонкая струйка крови. Я рванул борта ее жакета. Материя с треском лопнула. Не веря своим глазам, я отер кровь. Там, где должна была зиять огромная рваная рана, не оказалось даже синяка.
