– Зачем тебе этот Пакман?
– Сегодня на шоссе разбился последний из той троицы, которая хотела меня прикончить. – В ее глазах отразился ужас. – Нет, это не моя вина, хотя, конечно, я и сам мог бы его убить. Обыкновенный несчастный случай. Но у него в кармане была тысяча долларов, которые он получил от Эдди. Мне нужно знать, за что Пакман платит такие деньги. Так ты поедешь со мной?
– Нет, – Уэнди повернулась к зеркалу и стала тщательно красить губы. – Послушай, Джонни… я все понимаю… но ты пойми и меня. Я хочу жить, а твои игры очень опасны. Ты тут всего несколько дней, а уже погибли три человека. Я не могу. Ты… сердишься?
Наши глаза встретились в зеркале, и я небрежно пожал плечами.
– Ничуть.
– Иногда мне хочется посоветовать тебе оставить это дело, Джонни. Так будет лучше.
– Для кого лучше? Для банды грязных убийц?
Уэнди грустно покачала головой, глаза ее затуманились. Она с трудом выдавила какую-то жалкую улыбку и дотронулась до моей руки.
– Вероятно, я кажусь тебе очень глупой, Джонни. Мне очень жаль.
– Вовсе ты не глупая.
В ее глазах стояли слезы. Я обнял ее, и она прижалась.
– Мне так спокойно жилось до тебя. У меня есть дом, машина, двое-трое друзей, и всем этим я была вполне довольна. Потом появился ты. Десятки мужчин были бы счастливы заняться со мной любовью, но ты единственный, кто мне по-настоящему нужен, – она с трудом перевела дыхание. – Теперь видишь, что ты со мной сделал. Но не беспокойся, Джонни, мне от тебя ничего не нужно. Я не хочу связывать тебя клятвами и обещаниями. Пусть между нами останется все, как есть, и я буду счастлива этим. Ты понимаешь меня?
Я все понял, но мне нечего было ей сказать. В такую минуту мужчины редко находят нужные слова. Я просто стоял и смотрел на нее.
– Да… мне кажется, я все понимаю…
Уэнди улыбнулась сквозь слезы. Я погасил сигарету и осторожно вышел, прикрыв за собой дверь.
В мыслях царил полный разброд. Никак не удавалось свести концы с концами, чтобы построить, наконец, логическую цепочку умозаключений. Пока ясно было лишь одно: кому-то необходимо срочно, любой ценой убрать меня с дороги. Возможно, этим кем-то является Пакман, который выложил тысячу монет парню, пытавшемуся меня убить. И если это он, у него должен быть ответ на некоторые вопросы. Например, где Вера Уэнст?
Мозг мой снова работал на полную катушку. Я вошел в телефонную будку и набрал номер Венеры в квартале «красных фонарей». Высокий звонкий голос произнес:
– Алло!
– Я тот самый, кто потянул за кисточку, еще не забыли? – осведомился я. Она рассыпалась журчащим смехом.
– Конечно, помню. У вас был весьма растерянный вид.
– Это с непривычки. Послушайте, вы сказали, что порасспрашиваете у девочек.
– Верно, обещала, и кое-что узнала, – она секунду поколебалась. – Может быть, вас устроит обсуждение этого вопроса через полчасика? – На другом конце линии слышались музыка и шум голосов.
– Отлично, давайте через полчаса. Вероятно, лучше встретиться не у вас, а где-то в другом месте?
– Да…
– Я остановлюсь на углу вашей улицы. Фар гасить не стану. Вы сразу увидите мою машину.
Я добрался до места, и у меня еще хватило времени выкурить сигарету. Потом открылась дверь, и на асфальт легла узкая полоска света, послышался стук каблучков. Я открыл дверцу, и она ловко проскользнула внутрь, усевшись рядом со мной. Вынув из моих пальцев окурок сигареты, Венера смачно затянулась, выкинула его через окно на тротуар и включила приемник.
– Филадельфийский оркестр. Вы не возражаете?
Я не возражал. Странная это была женщина – мадонна из «квартала красных фонарей». Она закрыла глаза и сидела так, откинув голову на спинку сиденья и наслаждаясь классической музыкой. Прошло целых полчаса, когда, наконец, отзвучала последняя нота. Еще с минуту сидела она молча, словно впитывала в себя услышанное.
– Быть с вами – сплошное удовольствие. Я довольно сухо ответил на комплимент и спросил:
– Надеюсь, вы пришли сюда не для этого?
Она рассмеялась.
– Вы не слишком-то хорошо разбираетесь в женщинах, да?
– С меня вполне достаточно.
Она полезла ко мне в карман за сигаретами.
– Ладно, разберемся после. Пока что потолкуем о другом: вы ведь интересовались Верой Уэнст, не так ли?
Я кивнул.
– Так вот, я разговаривала с девушками, – она глубоко затянулась. – Две из них, как оказалось, хорошо с ней знакомы. Одна – бывшая подружка ее детских лет, а вторая познакомилась с ней, когда стала любовницей Пакмана, – он правая рука Ленки Сорво. Одно время они довольно часто встречались вчетвером, и между девушками установились дружеские отношения. – Она помолчала. – Нельзя сказать, что девушки охотно говорят на эту тему, но одно я узнала наверняка: не Ленки порвал с Верой, а наоборот, она с ним. Он чуть с ума не сошел со злости, а потом сделал вид, что разрыв произошел по его инициативе. Я не думаю, что Вера мертва. Просто она исчезла.
– Но почему?
– Тут может быть несколько причин, но мне этого выяснить не удалось. Если бы у нее в руках было что-то компрометирующее Ленки, она бы, конечно, так не поступила.
– Может, она кого-то испугалась?
– Все может быть, но бояться она могла только Сорво, никто другой не вынудил бы ее скрыться. Ведь Ленки по-прежнему хозяин в этом городе.
Головка у мадонны определенно работала неплохо. Я выбросил окурок и задумчиво произнес, глядя на нее:
– Если Ленки и в самом деле настоящий хозяин города… Она саркастически улыбнулась.
– Вы просто плохо знаете Сорво, дружок.
– Согласен, детка, но собираюсь узнать его поближе. Это будет второй великий этап моей биографии.
– А первый?
– Знакомство с Эдди Пакманом.
– Я бы желала при этом присутствовать.
– В самом деле?
Она серьезно качнула головой.
Я нажал стартер и развернул машину. С минуту мы ехали молча.
– И куда же мы направляемся? – наконец осведомилась она.
– На свидание с Эдди. В одно злачное местечко под названием «Корабль на мели». Вы знаете, где это?
– Если мы поедем по Ривер-роуд, то не заблудимся. Вы надеетесь увидеть там Пакмана?
– Возможно, – я включил радио, но на этот раз выбрал не симфонии Глюка, а джаз. – Кстати, как мне вас теперь называть?
Она сонно взглянула на меня.
– Выбирайте любое имя.
– Но ведь у вас есть настоящее!
– Было когда-то, дружок, но очень давно.
