ничего угрожающего там, снаружи, нет. Бородатые горцы в камуфляже не подкрадывались к их фургону с автоматами наперевес, чтобы взять их в заложники, потребовать выкуп, а потом, когда станет ясно, что выкупа не будет, перерезать им глотки перед объективом видеокамеры; никто под покровом ночной темноты не тащил к дому Магомеда Расулова тяжелые мешки с героином и ящики с оружием и взрывчаткой, и было понятно, что обнаруженное Крайновым движение не имеет ни малейшего отношения к цели их пребывания здесь.
К слову, лейтенант был бы не прочь, наконец, узнать, какова она, эта цель, но начальство отчего-то не сочло нужным его об этом проинформировать. Об объекте наблюдения, Магомеде Расулове, было известно, что он человек уважаемый и законопослушный – законопослушный настолько, что у него из-за этого даже начались какие-то неприятные трения с земляками. Оставалось предположить, что его законопослушание было просто маской, под прикрытием которой уважаемый Магомед проворачивал темные делишки, коими гордые сыновья кавказских гор издревле зарабатывают себе на хлеб с маслом. Да нет, в самом деле: откуда у человека столько денег, если он такой законопослушный?! На чем он так поднялся, что запросто, как батон колбасы, купил особняк в ближнем Подмосковье? На овечьей шерсти и курдючном сале? Я вас умоляю!..
Вскоре Харченко услышал приближающиеся неторопливые шаги. Шел один человек – судя по походке, мужчина. Шаги остановились около задней стенки фургона. Что-то зашуршало, вжикнула «молния», и лейтенант не поверил своим ушам, услышав плеск струи, падавшей, судя по всему, на заднее колесо их машины.
– Вот скотобаза! – почти вслух возмутился Крайнов, который не только слышал, но и видел, чем занимается около фургона ночной прохожий. – Прямо на борт!
– Да ладно, от нас не убудет, – вполголоса успокоил его Харченко и хихикнул в кулак. – Не кислотой же он его поливает, в самом-то деле! Авось, насквозь не проест.
Плеск и журчание снаружи прекратились. Снова вжикнула «молния», зашуршала одежда, и вдруг микроавтобус несильно, но ощутимо качнуло.
– Надо же, какой урод! – с тихим восторгом прошептал Крайнов, сползая на сиденье так, чтобы его не было видно снаружи. – Это он дверь пробует!
Харченко неуверенно ухмыльнулся, не зная, радоваться предстоящей забаве или грустить по поводу внезапно оказавшегося под угрозой провала задания. Впрочем, какой там еще провал! Из дома Расулова видна только крыша микроавтобуса, в этом они убедились специально. Значит, того, что произойдет в этом темном переулке, кавказцы не увидят, и служебные интересы никоим образом не пострадают. Зато небольшой урок, преподанный предприимчивому аборигену, решившему проверить, нельзя ли чем-то поживиться в кузове оставленного без присмотра микроавтобуса, поможет им с напарником скоротать время, а заодно и немножечко согреться.
Снаружи уже слышалось осторожное царапанье металлом о металл. Настойчивость взломщика была понятна: красующаяся на борту фургона реклама с названием известной фирмы – поставщика компьютерной техники, должно быть, заставила его предположить, что внутри завалялось кое-что из этой самой техники. Кое-что ценное тут и впрямь было, но пожива взломщику сегодня не светила – светило нечто иное, не столь приятное, зато куда более полезное. Потому что легкие деньги, как известно, развращают и рано или поздно доводят человека до тюрьмы, а то и до могилы. А своевременно перенесенные побои не только обогащают жизненным опытом, но и, случается, заставляют пересмотреть свои взгляды и, сойдя со стези порока, вернуться к честному труду на благо общества. Наставить заблудшую овцу на путь истинный, вернуть социуму полезного члена – это ли не благое дело!
Крайнов, мысли которого, похоже, текли по тому же руслу, осторожно протиснулся между передними сиденьями и на четвереньках перебрался из кабины в кузов. Здесь он выпрямился во весь свой немалый рост, осторожно, двумя пальцами потянул кверху стопор замка, а потом резко, одним мощным рывком откатил в сторону боковую дверь. Затем он выпрыгнул наружу.
По правде говоря, Харченко толком не понял, что именно произошло, но решил, что Крайнов выпрыгнул, потому что – ну, а что еще он мог сделать, куда подеваться? Не ангелы же его живым на небо взяли, в самом-то деле…
Со стороны это выглядело примерно следующим образом: Крайнов откатил дверь, высунулся из кузова и исчез так стремительно и резко, как будто его выдернул из автобуса притаившийся снаружи голодный звероящер величиной с дом. Послышался короткий глухой шум, и наступила тишина, нарушаемая лишь звуками, доносившимися из наушников, да едва слышным гудением запитанной от аккумуляторов аппаратуры. Не было ни возни, ни ударов, ни поучительных высказываний проводящего воспитательную беседу Крайнова, ни оханья и слезливых оправданий воспитуемого – словом, вообще ничего из того, чем обычно сопровождаются подобные разговоры.
Лейтенант Харченко колебался не дольше секунды. Он был решительный малый и притом далеко не трус, и испытанное в этот момент ощущение какой-то мистической жути не понравилось ему даже больше, чем странное исчезновение напарника и наступившая вслед за ним еще более странная тишина. Положив на консоль наушники, он на всякий случай вынул из наплечной кобуры пистолет и выпрыгнул из фургона в сырую, едва разжиженную светом далекого фонаря темноту ненастной ноябрьской ночи.
Он сразу споткнулся обо что-то мягкое, тяжело подавшееся под ногой, и успел сообразить, что это лежащее на земле тело. Но чье именно тело подвернулось ему под ноги, лейтенант выяснить уже не успел: получив слепящий удар в лицо, он гулко грохнулся затылком о жестяной борт фургона и, собирая с холодного мокрого железа грязь своей дорогой, купленной всего три дня назад курткой, съехал по нему на землю.
Взломщик, так круто обошедшийся с находящимися при исполнении должностных обязанностей офицерами федеральной службы безопасности, через плечо покосился на соседний коттедж, из-под крыши которого прямо на него таращился любопытный стеклянный глаз видеокамеры. Оставалось только гадать, включена камера или нет, и следит ли кто-нибудь за монитором. Гадать он не любил и, надеясь на лучшее, всегда готовился к худшему. Тряся ушибленной кистью в тонкой кожаной перчатке, он заглянул в фургон и окинул быстрым взглядом смонтированную на консоли аппаратуру. Затем опустился на корточки перед полусидящим со свесившейся на плечо головой лейтенантом Харченко и бегло обследовал его карманы. Нащупав твердый прямоугольник служебного удостоверения, взломщик на мгновение включил маленький светодиодный фонарик, раскрыл обтянутые красным коленкором корочки и прочел название грозного ведомства, выдавшего данный документ.
Это название его, судя по всему, сильно напугало. Торопливо затолкав удостоверение за пазуху лежащему без сознания лейтенанту, предприимчивый злодей
