или в обход зайти хотят.
— Далеко отсюда?—спросил Филька.
— Если от нас прямо вниз в ущелье спуститься—то до конницы версты две с половиной останется.
— Давайте выследим,— предложил Павлушка.
— Эх, кабы их отсюда пулеметом!..
— Вот что, товарищи,—сказал Филька, — пусть Алешка с Ганькой бегут к нашим, предупредят, а мы втроем в ущелье спустимся — следить будем.
— Ладно,— ответил Алешка, — а вы по своему пути знаки разные делайте, чтобы мы вас найти могли. Свежие ветки по тропинке бросайте.
— Хорошо. Бегите скорей, сколько хватит духу, а то как бы нам не пропустить белых.
Алешка с Ганькой быстро скрылись в лесу.
— За мной!—скомандовал Филька и стал спускаться с ребятами в ущелье.
Пройдя густые заросли, мальчики вышли на небольшую ровную площадку, круто обрывавшуюся над ущельем.
— Отсюда, товарищи, все видно,—сказал Павлушка.
— Да ты не стой, как кол,— рассердился Филька,—ложись!
По обожженой солнцем траве юные разведчики поползли к краю обрыва.
— Отсюда следить будем, — сказал Филька.
— А не наврал ты нам, Васька?—спросил Павлушка.— Где-ж твоя конница? Смотри — на дороге не видать ни души.
— А она там за горой. Видишь, дорога за гору заворачивает. Отсюда ничего не разберешь, а с горы, если влезть на дерево, далеко дорогу видно.
— Вот — товарищи, если-б отсюда да пулеметом шарахнуть! Эх, не успеют наши... Пока пулемет притянут, так от белых и след простынет.
— А ежели вперед с пулеметом зайти, на ту гору? — Васька указал рукой на уступ скалы, поднимавшейся над дорогой, версты за две впереди от них.
— А сколько это время надо пока туда доберешься! Думаешь на такую гору легко с пулеметом лезть?
— Как же быть, ребята? Ведь, наши и сюда-то не успеют пулемет притащить.
— Задержать бы белых как-нибудь...
— Как же ты их задержишь? Веревочкой что ли привяжешь?
Мальчики задумались. Вдруг услышали они тихий и нежный звон.
— Что такое?—удивился Павлушка.
— А кто его знает.
— Глядите,— указал Васька на покатый склон горы, спускающийся к дороге, с противоположной стороны,—стадо идет. А вон и пастух с ними.
— Быки-то какие лохматые, глядите-ка!
— Голова дурная. Да разве это быки? Это буйволы.
— А зачем они?
— Как зачем? На них ездят, пашут на них. Молоко буйволиное вкусное. Буйвол сильный. Где два быка нс вытянут, там один буйвол тянет. В горах дороги узкие—два быка рядом не пройдут, а один буйвол в узкую арбу запрягается и тянет огромные тяжести. Это у них, у буйволов и колокольчики привязаны, чтобы в лесу не затерялись, чтобы по звону найти их можно было.
— А едят их, буйволов-то?
— Кажется не едят. Нехорошее мясо у них.
— А что, ребята, — вдруг вскочил Васька, — а, что ежели...
— Чего ты?
Васька задумался. В голове у него складывался план.
— Ежели белых хитростью задержать?
— Как же это ты сделаешь?
— Стойте, ребята! А что если пастуха перехватить да в его одежду нарядиться, а как белые подойдут—начать им голову морочить? Там, мол, впереди большевики стоят, да то, да се. Пока они расчухаются да разведают, а тут и наши с пулеметом подоспеют. А? как, товарищи?
— А, ведь, верно. Такую бы штуку проделать—ловко бы вышло. Давайте попробуем. Как бы это только пастуха перехватить? Пока вниз до дороги спустишься, да до пастуха доберешься— много времени пройдет, а тем временем и белые покажутся. — Ведь, они вот-вот появятся.
— А может успеем?
— Не успеем — назад вернемся.
— Ладно,—согласился Филька, —Ты, Павлушка, оставайся здесь — наших ожидать будешь, а мы с Васькой вниз спустимся. Следи за дорогой. Если белые покажутся—дашь знать.
— А как же я дам знать?
— Стреляй, — посоветовал Васька.
— Я вот, как стрельну тебе по морде — так будешь знать,— возмутился Филька. — Разве можно стрелять? Белые сразу почуют, что им засада готовится. Ты вот что, —обратился он к Павлушке.—если что — вот эту глыбу вниз сталкивай. Мы следить будем. Как увидим, что по горе каменюка катится, так и будем знать, что белые появились.
Чуть заметными тропинками, держась за уступы, ветви и кусты, Филька с Васькой осторожно стали спускаться в ущелье. Время от времени они останавливались и чутко прислушивались, не загромыхает ли сброшенная сверху глыба.
Перебравшись через узкий горный ручей, мальчики перебежали дорогу и скрылись на опушке леса, где паслось буйволиное стадо.
Пастух, парень лет пятнадцати, тихо брел за стадом. Мальчики его окликнули:
— Эй, товарищ!
Увидев двух вооруженных ребят, пастух опешил. Он молча уставился на них и не произносил ни одного слова.
— Иди сюда; чего боишься!
— Ну, откликнулся пастух.
— Ты за кого —за белых или за красных?
— А вы кто?
— Ишь ты какой. Какое тебе дело? Ты-то за кого?
Пастух видимо растерялся. Сам-то он прекрасно знал, что стоит за красных, да как это скажешь? А вдруг перед ним белые.
—- Я так... я пастух... ничего не знаю.
— Боишься что ли?
Пастух молчал...
— Ну вот что,—сказал Филька,—нам надо белых захватить. Поможешь?
— А вы сами не белые?
— Дурной ты и больше ничего. Какие такие мы белые? На чорта нам нужно быть белыми? Да ты не бойся, мы красные.
— А где белые?
— А вот скоро на дорогу выйдут. Давай нам твое платье, мы им голову дурить будем. Понимаешь?
— Понимаю.
Пастух согласился.
Поменявшись одежей, Филька отдал пастуху свою винтовку и патроны.
— А как же я потом свое стадо найду?— спросил пастух.
— Найдешь. Не пропадет твое стало. Ну, айда, ребята!
Когда Васька с пастухом перешли дорогу, ручей и стали карабкаться на гору, Филька сломил длинную ветвь и вышел на дорогу. Постояв и почесав затылок, он пошел к стаду.
— Ну, вы, идолы кудлатые! Цоб! Цобе!
Буйволы мирно бродили по поляне и не обращали на Фильку никакого внимания.
Вдруг вдали послышался топот и говор и вся Филькина храбрость моментально исчезла. Тут только Филька понял, на какое рискованное предприятие он пустился.
— А вдруг среди белых одностаничники окажутся,— мелькнула у него мысль,—тогда что? Разорвет, ведь, на куски. И сам погибну и весь план пропадет.
Но отступать было поздно. Взяв себя в руки, Филька стал лупить веткой буйвола и кричать:
— Ну, дьявол! Куда залез?
