а! Цоб, что-б тебя черти взяли. Цоб на дорогу!
На дороге показался отряд. Филька делал вид, что никого не замечает.
— Цоб! Цоб, анафема! Ух ты, чорт окаянный!
— Эй, хлопец, что ты тут делаешь? — крикнул ему один из подъехавших всадников. Филька сделал радостное лицо и побежал им навстречу.
— Да вот то... (Филька чуть-чуть не назвал их товарищами, да во время удержался) вот того... чуть стадо не отняли красные. Насилу от них в ущелье угнал.
— А где красные?
— Да там впереди, версты за три. Шесть буйволов отняли. Сам насилу жив остался. Приставили наган ко лбу и кричат:
— Говори, где казаки?
— Ну, а ты что?
— А я почем знаю, где казаки? Да хоть-бы и знал, не сказал. Чего мне казаки плохого сделали? Пока у казаков пастухом был, так хоть кормили, а как эти красные пришли — так житья нс стало.
— А ты чей?
— Один. Сирота. Общество кормит.
— А много их там красных?
— Человек триста.
— Конные?
Пехота и обоз. Обоз застрял. Шесть буйволов у меня отняли, сукины дети. А теперь, что мне хозяин скажет?
— А станица тут далеко?
Филька опешил. Он совсем не знал местности и не находил ответа.
— Я с хутора,— ответил он уклончиво.
— С какого?
— Чего с какого? С нашего хутора. Версты четыре будет отсюда,— махнул он наугад.
— А как хутор-то называется?
— Хутор?
— Да ты что, дурачек что ли?
Филька мучительно думал, как ему извернуться.
— Может и впрямь дураком прикинуться,—осенила его мысль, но тут ему снова задали вопрос:
— Тебя как зовут?
— Антон, —выпалил, не задумываясь, мальчик.
— В какой стороне хутор?
Филька сделал неопределенный жест рукой.
— Да ты толком говори, бнсова душа, справа хутор от дороги или слева?
— Справа.
Тут выступил вперед другой казак:
— Як ты кажешь, хлопец, скилько верстов будет до хутори?
— Четыре или пять...
— По яку руку кажешь, по правую?
— По правую.
— А як тебе звать?
— Антон.
— Антон? Гм... А ты сам с того хутора? А когда-ж ты с того хутора вышел—утром, або с вечора?
— С... утра.
— Так... С утра, кажешь?.— усмехнулся казак.— А ну, хлопцы,—обратился он к окружавшим, — обыщите его. Шо це за хлопец такий, что с хутора, якого здесь зроду не було. Слава богу, оцю местность знаю, як свои пять пальцев.—А може ты не Антон, а який-небудь Иван, або Степан?—зло и насмешливо спросил он Фильку.
— Чего там не Антон, когда Антон...
Казаки стали обыскивать Фильку. В одном из карманов они нашли бумажку, на которой было написано: „Предъявитель сего пастух станины такой-то, Григорий Охотченко, 15 лет" и т. д..
— Шо це за бумажка,— спросил казак Фильку,—чье це удостоверение? Хиба тебе 15 лет?
— Это моего брата...
— А як твое хфамилие?
Филька опешил.
— Фамилия?... Петров!
— Як, як? Петров? А брат Охотченко? А?
— То двоюродный брат-
Казак покачал головой.
— Мал, мал, а брехать здоров.— Отправьте-ка его в штаб, може там разберуть, що це за пастух,— сказал он спокойно и вдруг неожиданно со всего размаху ударил Фильку плетью.
— Говори, бисов сын, що це все значит?
Филька вскрикнул от неожиданности и от боли.
— Що? Горячо?!—крикнул свирепо казак и снова замахнулся плетью.
— Говори, а то всю душу вытрясу!
Филька рванулся, но чьи-то крепкие руки схватили его за плечи.
— Э, нет, браток, не утечешь.
— Пусти!— крикнул Филька и, вырвавшись, побежал к лесу.
— Держить его, хлопцы, держить!
Филька мчался, что есть духу. Вот уж и лес близок, и гора крутая, конный по ней не поскачет.
— Стой, дьявол!—крикнул кто-то сзади, — стрелять буду!
Задыхаясь, цепляясь за острые иглы кустарника, ничего не видя пред собой, Филька продолжал бежать. Вдруг он споткнулся и упал. Сзади грянули один за другим два выстрела. Не успел Филька подняться, как его снова схватили. Дальнейшую мысль о побеге пришлось оставить.
— Говори: чей ты, откуда, а то тут же на месте в капусту изрублю,— набросился на него поймавший его казак.— Где красные?
— А я же сказал: там, впереди...
— Брешешь!
— Вот лопни мои глаза, не брешу.
— А ты сам откуда?
Филька молчал.
— Молчишь? Молчишь? Нагайки хочешь? Говори: от красных отбился?
Вдруг Фильку охватило отчаяние и злость.
— Ну, и отбился, а тебе что? Чего ты до меня прицепился?
— Ага, заговорил. Где-ж ты отбился?
— С беженцами шел, отстал, заблудился.
— Откуда ты?
— С Крымской станицы, соврал опять Филька.
— Кто твой отец?
— Отца нет, убили.
— Брешешь ты все, собачий сын. Ну, ладно, там в штабе с тобой разберутся.
Фильку под конвоем отправили в штаб, а разъезд повернул обратно.
— Может и на самом деле впереди красные,—сказал офицер.—Подождем, пока подойдут наши сотни. А за мальчишкой следите, чтоб не убежал. Мы этого прыща заставим развязать язык.
Наблюдавшие сверху мальчики видели всю эту картину и не знали, что делать. Стрелять - только погубишь Фильку, а своих с пулеметом все нет и нет.
— Что делать? — сказал Васька.
— Надо скорей своим дать знать—предложил Павлушка.— Где-ж это наши застряли, а?
— Я побегу на большую дорогу, узнаю, в чем дело.
Только что Васька собрался бежать, как из лесу выбежал Ганька.
— Ребята!—крикнул он,— наши с пулеметом вперед версты за три зашли, в ущелье сидят. Нехай казаки едут, отсюда их не трогайте. Идем скорей обратно к своим, а то совсем отстанем, белые совсем на нас наседают.
Мальчики опешили.
— Как? А как же с Филькой? Ведь Фильку казаки с собой захватили.
— Как, Фильку захватили?—удивился Ганька.
Васька быстро рассказал ему, в чем дело.
— Что-ж теперь делать будем?
— Глядите, глядите,— крикнул пастух,— еще казаки появились!
Действительно, из-за горы показались еще две сотни казаков.
— Вот это так история,— шепнул Васька, хватаясь за винтовку.— Ох, обойдут они наших!
А Филька-то, Филька... Как же Фильку вызволишь?
— Каюк Фильке... Разве теперь к нему пробьешься?
— Смотрите, и пулеметы у них.
— Вот собаки! Давайте в них стрелять отсюда.
— Отомстим за Фильку!
—
