собиралась.
– Ты права, – произнес он осипшим голосом, пока по его щеке катилась одинокая слеза. – Моей жене было бы стыдно за меня.
Я кивнула в знак согласия:
– Тогда приди в себя, чтобы и нам с Люсьеном не было.
После этих слов он угрюмо сжал губы, но кивнул один раз, а за этим последовал целый поток слез.
Слез, к которым я не была готова. Испытывал ли он сожаление из-за того, как обошелся с Люсьеном, или это было частью опьянения? Или дело было только в его тоске по жене? Я колебалась между желанием прихлопнуть его и обнять. Поэтому я решила, что мне пора уходить.
– Я устрою твое пребывание в отрезвляющей эльфийской лечебнице, – сообщила я ему и вышла из зала.
Когда я открыла дверь, из моего горла вырвался вопль, когда я столкнулась лицом к лицу с Люсьеном. Он широко раскрытыми глазами уставился на своего отца в зале, а затем на меня.
О, фейри.
Неужели он все слышал? Или только последнюю часть. Он выглядел… испуганным, и злым, и… каким-то еще. Не таким, как в ситуации с Марселем, когда я заступилась за него. Сейчас дело касалось его собственного отца, и я знала, что сильно перегнула палку.
Я закрыла за собой дверь и обнаружила, что стою в тускло освещенном коридоре наедине с Люсьеном Торном. Его глаза засветились темно-серым, когда по коридору пронесся холодок, отчего у меня по спине пробежали мурашки.
Неприлично показываться на людях без компаньонки. Если вдруг нас поймает кто-то из слуг, они могут пустить слухи. Но мне было все равно. Меня больше волновало, что он услышал и что подумал.
– Прости, что вмешиваюсь в твои личные семейные дела, – начала я, пока он смотрел на меня своими поблескивающими глазами, внутри которых, без сомнения, бушевала буря. – Но если я собираюсь стать королевой, твоей женой, матерью твоих детей, я должна чувствовать себя в безопасности в своем собственном доме.
Его грудь вздымалась, и он, казалось, боролся за дыхание. Я нервно сглотнула, не в силах понять его реакцию, поэтому продолжила:
– Мы с твоим отцом поговорили, и он благоразумно согласился посещать эльфийскую отрезвляющую лечебницу, о которой я наслышана, и если он не сможет отказаться от вина, то отправится в горы и проживет остаток своей жизни в одиночестве.
Люсьен не пошевелился и не произнес ни слова. Я начала мысленно паниковать. Может, он уже решил отменить свадьбу? Вероятно, я слишком далеко зашла?
Но когда я посмотрела на него, по-настоящему посмотрела, я увидела, что он до смерти напуган. Шагнув вперед, я обхватила его подбородок ладонями.
– Он больше не сможет причинить тебе боль. Не сможет, пока я здесь, – прошептала я.
Не думаю, что Люсьен боится своего отца, он могущественнее его, он боялся самого себя. Сила Люсьена, как и моя, была связана с его эмоциями. Но у меня было замечательное детство – мои эмоции были стабильными и контролируемыми. У Люсьена – нет. Этот страх заключался в том, что если он в полной мере, как действительно хотел, даст отпор своему отцу, как это было много лет назад, он убьет нас всех, превратит в лед. Этот страх парализовал его, и, очевидно, так было в течение многих лет, когда дело касалось его отца.
Подавшись вперед, он придвинулся ко мне еще ближе, и я замерла.
– Я влюблен в тебя, – выдохнул он мне в рот, а затем его губы впились в мои. Я не была готова к этому и поэтому заскулила от удивления и радости.
Я вышвырнула его отца из дома, а он в меня влюбился? То, что я считала недостатками и перегибами, он любил. Я приоткрыла губы, когда его язык начал ласкать мой, а затем он, спотыкаясь, попятился к дверям, которые качались на скрипучих петлях. Я на секунду открыла глаза и обнаружила, что мы снова в библиотеке. Его рука сжала мое бедро с почти болезненной настойчивостью, и жар распространился у меня между ног. Когда моя спина ударилась о библиотечный книжный шкаф, я, к своему же удивлению, застонала. Прямо сейчас он был груб, и мне это нравилось. Эта отчаянная потребность быть вместе только усилила мою собственную страсть. Я смело сунула руку ему под тунику и позволила своим пальцам погладить его обнаженные мышцы груди.
Гортанный стон, вырвавшийся из его горла, заставил меня затаить дыхание.
Это было так неприлично, настолько выходило за рамки протоколов королевского брака, и все же… Я хотела переспать с ним прямо здесь и сейчас. В библиотеке. Я берегла свою невинность для первой брачной ночи, и этот поцелуй с Люсьеном Торном вызвал у меня желание расстаться с ней прямо здесь, среди этих книг.
Мама говорила мне, что в первый раз это будет немного неприятно, возможно даже, будет кровь, а потом много наслаждения – конечно, если ты будешь с мужчиной, который знает, что делает. У меня было чувство, что Люсьен знает толк в женском теле.
Но я также хотела, чтобы ночь была особенной, сохранить себя для мужчины, которого любила. У меня не было никакой надежды выйти замуж по любви, зная, что мой отец однажды выберет для меня жениха. Но теперь… Я знала, что это возможно.
Отстранившись от Люсьена, я заглянула ему в глаза.
– Я тоже в тебя влюблена, – заявила я. – И мы определенно будем спать не только для того, чтобы завести детей.
Широкая улыбка, украсившая его лицо, заставила мой желудок перевернуться. Возможность произвести на него такое впечатление доставила мне огромную радость.
Губы Люсьена были розовыми и припухшими, когда он отпустил меня и разгладил свою тунику. Затем он позволил своему взгляду пробежаться по моему платью.
– Тебе следует уйти, пока я не сорвал с тебя это платье и не сделал что-нибудь очень неприличное, – сказал он, и мои щеки покраснели.
При мысли о том, что завтра мне придется расстаться с ним, мне вдруг стало грустно.
– Давай поженимся в следующем месяце. Мне не хочется долгой помолвки, – смело заявила я ему.
Люсьен прищурился.
– Нет. Месяц – это слишком долго. Давай поженимся ровно через неделю. Я потороплю своих придворных, и все будет готово.
Мое лицо расплылось в улыбке.
– Значит, на следующей неделе.
Семь дней, чтобы вернуться в Осенний двор, собрать все свои вещи и попрощаться с домом, где я провела все детство. Мне будет грустно расставаться с ними, но теперь я знала, что Люсьен не будет возражать против частых визитов. И теперь, когда я почувствовала вкус того, какой будет моя жизнь замужней женщины, я захотела этого.
Сейчас.
– Доброй ночи, Люсьен, – сказала я ему, затаив дыхание, стоя в дверях библиотеки.
– Спокойной ночи, мармеладка.
До своей комнаты я дошла с улыбкой на лице.
Глава 9
На следующее утро мы с Пайпер спустились к завтраку, и в воздухе витала суета. Люсьен выкрикивал команды
