точку, заверил, что вроде бы ничего не сломал. Маша облегченно выдохнула.
— Может, привязать его к лошади? — предложила она Арсению.
Леший хмыкнул.
— Лучше уж ему рот завязать. Правду говорят, что язык мой — враг мой. Вернее, его, — он кивнул на Игоря, с трудом залезающего на лошадь.
— Он просто хотел сказать Оле приятное, — попыталась защитить его Маша.
— Ну что вы там копаетесь? — раздраженно крикнула охотница. — Заберите у него деньги, и пусть он бежит за лошадьми.
— Какая же ты злая, — упрекнула ее Маша, садясь в седло.
— Он просто меня бесит. Жаль, не нашлось других бродячих волков, которые смогли бы отвести нас в Волковье.
— Точно! — хлопнула в ладоши Маша. — Игорь! Расскажи мне о своем доме и волколаках. Я об этом почти ничего не знаю.
Лошадь Арсения и Игоря поравнялась с лошадью девушек, и Маша смогла видеть волколака, ссутулившегося и крепко прижавшегося к спине лешего. Девушка хотела попробовать его разговорить, чтобы он забыл о боли в побитом теле, но Игорь молчал. Видимо, не хотел говорить на эту тему.
Когда Маша уже отчаялась услышать от него рассказ о Волковье, Игорь вдруг заговорил. Голос его снова стал бодрым, дерзким и веселым. Как в таверне, когда он стоял на лавке и произносил тост.
— Давным-давно, когда наш мир был еще совсем юным, один из княжеских родов проклял колдун, — начал Игорь. — Случилось это так. Молодой князь по имени Ратибор, желая быть самым сильным и отвоевать себе побольше земель, уговорил одного колдуна превратить его в волколака на семь лет. Колдун согласился в обмен на то, что когда-нибудь он придет к нему и попросит у Ратибора его душу. Легкомысленный князь согласился. Так он стал волколаком на семь лет.
Однажды, когда срок уже подходил к концу и Ратибор вдоволь навоевался, к нему пришел тот самый колдун и попросил отдать ему душу. Князь, к этому времени ставший очень набожным, отказал колдуну и велел прогнать его со двора. Когда стража схватила его, колдун, которому уже нечего было терять, изловчился, и, достав кинжал, проткнул им свое сердце. Ратибор долго не мог понять причину его самоубийства, и почему в момент смерти тот нагло улыбался, глядя князю прямо в глаза. И лишь когда прошел срок, а волк внутри него все еще продолжал жить и требовать крови, понял князь, что сделал колдун. С его смертью пало проклятие на княжеский род. Сам Ратибор остался волколаком до конца своей жизни, передав это проклятие своим детям, внукам, правнукам и так далее. Со временем мы научились бороться с жаждой крови, укротили зверя внутри себя и стали превращаться лишь тогда, когда сами того хотели. Основали свой волчий клан, присягнули на верность хранителям. Вот такая история.
— Яркий пример того, как проклятие обратилось в дар, — задумчиво прокомментировал Арсений.
Маша согласно кивнула. История ей понравилась. Особенно, ее конец.
— А сколько сейчас волколаков живет в Волковье? — спросила она Игоря.
— Тысячи. К нам постоянно приходят новые, обращенные по злому умыслу или по своей воле. Мы принимаем всех. Если не хотят быть воинами, то находят себе простую работу — охотник, травник, рыбак. Никто не остается без дела.
— А женщин много?
Игорь широко улыбнулся.
— Много. И все очень красивые и добрые.
На последних словах он сделал заметный акцент и покосился на Ольгу.
— Я уже хочу там побывать, — мечтательно произнесла Маша. — Надеюсь, что когда-нибудь у меня это получится.
— Если бы отец не женился на этой ведьме, то все бы сложилось иначе, — вздохнул Игорь. — Мы бы продолжали служить хранителям, я бы никуда не сбегал, и все бы шло своим чередом.
— А ты сам насколько предан хранителям? — осторожно поинтересовалась Маша.
Спина Ольги тут же напряглась, а Арсений с любопытством взглянул на Машу. Игорь задумался. Выразительные черные брови нахмурились, в серых глазах плескалось сомнение.
— После того, что натворил последний, моя верность поколебалась, — наконец сказал он. — Но сейчас, видя, как в лучшую сторону меняется наш мир, во мне снова зреет надежда, что все будет ладно. Возможно, этот новый хранитель, кем бы он ни был, сможет избавить Волковье от власти ведьмы и вернуть себе волчье войско.
Настала Машина очередь задуматься. Игорь ей нравился. Может, он и выглядел смешным и неуклюжим волчонком, но в нем была сила и храбрость настоящего волка, которая пока что пребывала в зачатке, но вот-вот грозила вырасти и сделать из юноши мужчину.
Наплевав на запрет Ольги, Маша вздохнула полной грудью и твердым голосом сказала:
— Я и есть тот новый хранитель.
Сказав это, девушка почувствовала себя Тони Старком, который объявил во всеуслышание, что он — Железный человек.
Кажется, Ольга перестала дышать. Маша приготовилась к худшему. У Игоря же от ее слов отвисла челюсть, а Арсений одобрительно подмигнул девушке, мол, все правильно сделала. Ну, хоть кто-то на ее стороне…
— Ты и правда хранитель? — спросил ошалевший Игорь.
Маша кивнула.
— Я когда-нибудь тебя убью, — сквозь зубы процедила Ольга. — И даже не посмотрю, что ты мне стала почти сестрой.
Тут уже удивилась Маша. Как ей расценивать слова Ольги? Это угроза или комплимент?
Так и не найдя, что сказать, девушка лишь крепче сжала талию охотницы и прошептала ей на ухо:
— Прости.
Ольга отмахнулась от нее, как от назойливой пчелы, но Маша знала, что охотница простит. Даже, наверно, уже простила. Ведь она стала ей почти сестрой. Маша не могла этого отрицать, потому что, в сущности, так оно и было.
До самого вечера Игорь не отставал от Маши с расспросами. На большинство его вопросов о хранителях девушка даже не могла ответить, и тогда на помощь приходил Арсений. До самого привала Игорь не затыкался и Маша уже начала жалеть, что призналась ему.
Лагерь разбили на опушке леса. Ольга развела костер и достала бурдюки с водой, купленные в таверне хлеб и сыр, и оставшиеся сушеные яблоки. Маша с Игорем брезгливо уставились на скудный ужин и изъявили желание полакомиться чем-то мясным.
— Я хотела купить вяленого мяса, но все деньги теперь у нашего проводника, — Ольга кивнула на Игоря. — Так что довольствуйтесь тем, что есть.
— Вообще-то рядом с нами лес, — Маша демонстративно ткнула пальцем в сторону чащи. — Там как раз есть мясо, которое ты, Оля, запросто можешь поймать.
Охотница бросила на девушку хмурый взгляд.
— Ну пожа-а-алуйста, — взмолилась Маша, постаравшись сделать жалкое личико.
— Добро, — сдалась Ольга. — Я попробую кого-нибудь поймать.
— Я пойду с тобой, — сказал Арсений, поднимаясь с земли. — Прослежу, чтобы местный леший и лесные духи тебе не
