— Всякое бывает, Артём Александрович… — оправдывается управляющий. — Внешность-то изменить проще простого.
— Это бардак, ты понимаешь? Я не потерплю в своем ресторане халатности.
— И почему Тихонова Катерина вышла на смену? Я же сказал, что она сменила должность и цепляться к ней по этому поводу не надо! — с каждым словом голос босса становится все ниже, пока не начинает звучать, как рычание.
Зато у Горыныча, наоборот, козлиное блеяние приобретает совсем уж нелепый характер. И мне кажется, что он близок к тому, чтобы начать заикаться.
— Лучше признайся, что твоя протеже Ларочка вместо работы к клиенту укатила на дом. И отстегивает тебе процент за интимные услуги. Думаешь, я ничего не знаю?
— Понял-понял… я все понял. Больше не…
— Понял? — никак не утихомиривается Царевичев. — Что-то непохоже. А ты в курсе, что произошло бы, если Василий Андреевич не связался бы со мной вовремя? Ему скажи спасибо!
— С. пасибо.
— Сегодня назначу тебе зама. Обучать будешь. Передай ему дела в течение недели, а сам посидишь на испытательном сроке.
Царевичев возвращается в машину и устало трёт лицо ладонями. Видно, что не выспался. Интересно, из-за чего. Или из-за кого..?
Я тихонько вздыхаю, и он сразу же бросает на меня внимательный взгляд.
— Лучше. Спасибо вам.
— Сегодня садик не работает, Артём Александрович. Выходные же.
Босс на секунду задумывается. Потом вдруг улыбается и сообщает загадочно:
— Тогда у меня есть для тебя и Насти другой вариант.
Глава 17. Праздник детства
— Поехать к Косте и попрыгать на батуте? Конечно, хочу! Спасибо, Артём!
Глаза Настюши загораются предвкушением. Вот только что, когда мы вошли в мою съёмную квартирку, она сидела сонная и зевала, а теперь при словах Царевичева скачет по постели восторженным кузнечиком.
Я украдкой поглядываю на своего босса и молчу.
Мне безумно приятно, что в это кошмарное утро он решил позаботиться не только обо мне, но и о дорогом мне человечке. И этим самым буквально спас от депрессивных выходных. Потому что, останься я сейчас одна, то было бы сложновато сохранять перед ребенком спокойствие… а тем более развлекать его.
Меня до сих пор немного потряхивает от пережитого. В голову постоянно возвращаются навязчивые мысли о том, что было бы, если бы Вадим…
Нет, Катя, не думай об этом. Не смей об этом думать.
Чувство омерзения подкатывает к горлу, и я отступаю назад. Царевичев бросает на меня проницательный взгляд.
— Настюш, ты пока вставай и иди умываться, а я чай заварю, — скороговоркой выдаю я и сбегаю на кухню, крепко сжимая подрагивающие пальцы в кулаки. Снова хочется заплакать.
Кухня у нас довольно тесная, а когда туда входит мой босс и присаживается за стол, то по моим ощущениям пространство становится и вовсе микроскопическим.
Глядя строго перед собой, я быстро наливаю в электрический чайник воды и подключаю его к розетке. Потом начинаю суетливо искать нож для нарезки хлеба.
— Артём Александрович, хотите чаю? Правда, к нему могу предложить вам только бутерброды с огурцом
— Не надо, Катя. Я не голоден.
Когда я ставлю на маленький кухонный стол завтрак для сестрёнки, он вдруг накрывает мои пальцы рукой. Замираю от неожиданности.
— Не вздумай ни в чем себя винить, поняла? Тот урод больше не тронет тебя. Я позабочусь об этом.
— О чём позаботишься? — любопытствует Настюша, вбегая на кухню. От усердного утреннего умывания у нее с носа капает вода. Опять забыла полотенцем вытереться.
Царевичев откидывается на спинку стула и заговорщицки подмигивает малышке:
— О том, чтобы вам обеим было сегодня весело.
Когда мы приезжаем во «Дворец» и входим с парадного входа, я чувствую себя как-то странно. Никогда ещё в этом здании меня не принимали в качестве гостя, а не персонала. Я всегда пользовалась исключительно боковым служебным входом.
Впечатление нереальности происходящего усиливается при виде администратора, спешащего навстречу с подобострастным видом. В его лице ни капли удивления при виде меня, недавней младшей официантки, рядом с новым владельцем нашего ресторанного комплекса. Настоящий профессионал.
— Артём Александрович, доброе утро! Вы сегодня рано.
— Доброе утро. Мои там подъехали?
— Костя уже в детском зале. Устраиваем полную программу? Аниматоры, мини-шоу, десертный стол…
— Да, организуй всё, — кивает Царевичев и треплет восхищённую Настю по пушистой голове.
План моего босса ясен. Занять Настю развлекательным зрелищем в компании маленького Кости… и дать мне возможность прийти в себя.
В коридорах, по которым мы идём, уже суетится персонал в преддверии утреннего открытия. Это нормально. По выходным клиентов всегда много, и Горыныч от всех требует быть начеку. Я ловлю несколько изумленно-завистливых взглядов недавних коллег-официанток и, как могу, стараюсь скрыть неуверенность в себе.
— Артём Александрович… — женщина, которая присматривает за мальчиком, почему-то мрачнее тучи. — Мне сейчас получить расчет?
— Да, идите. С сегодняшнего дня Катя справится сама.
Я удивлённо моргаю и оборачиваюсь на Царевичева.
— Вы ее уволили?
— Да. Ты же согласилась перейти на полную ставку.
Не помню ничего подобного, но возразить не успеваю. Из своего убежища — заветного игрового домика, — выглядывает Костик, и сестрёнка тянет меня к нему навстречу.
Много ли детям надо для счастья? Они болтают об игрушках и развлечениях, полностью увлечённые друг другом, а я сижу в лёгком недоумении. Нет, конечно, полная ставка на должности няни — это хорошо, но в моем случае есть некоторые трудности. Я не могу себе позволить чуть ли не круглосуточно находиться рядом с сыном Царевичева. Мне за своей сестрёнкой приглядывать тоже надо. Особенно по выходным, когда детский сад не работает.
Снаружи начинается какая-то суета, беготня, смех. Я выглядываю в окошко домика и вижу, как снующие туда-сюда сотрудники устанавливают посреди зала нечто вроде маленькой театральной сцены. Наверное, игрушечный спектакль будут показывать или театр теней.
До меня доносится негромкое:
— Ну хорош грузить, Царевич. Это то, что надо для дошколят-пятилеток, отвечаю. Я ж профи в этом деле!
