Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
– Давайте закончим с ней и допросим ее мужа, ведь именно ее супруг был компаньоном погибшего и может сказать, какие деньги он потерял и что между ними произошло.
Лопес согласно кивнул. Он все еще не совсем понимал, что именно связывало эксперта с этой женщиной, которая так смущалась и краснела, когда он обращался к ней.
Когда Аида ушла, он спросил у Дронго:
– Вы раньше знали эту женщину?
– Конечно, нет. Просто я случайно слышал ее разговор по телефону и поэтому был вынужден задавать такие вопросы.
– Странно. Мне показалось, что она смущается, когда вы с ней разговариваете. Может, она знала вас раньше?
– Нет. Точно нет, – уверенно ответил Дронго.
В комнату вошел Паруйр Торосян. Он спокойно кивнул всем в знак приветствия и так же спокойно уселся на стул, ожидая вопросов.
– Вы давно знакомы с погибшим? – решил не терять времени Лопес.
– Почти восемь лет, – ответил Торосян, – мы вместе работали.
– Какого мнения вы были о нем?
– Деловой человек. Очень хваткий. Очень целеустремленный. Безжалостный, умеющий просчитывать последствия своих финансовых операций. Настоящий бизнесмен.
– А человеческие качества?
– Сибарит. Любил хорошие рестораны, красивых женщин. Вы же видели его третью жену… В офисе ходят смотреть на его сотрудниц, как на показ моделей. Что еще?
– Я спросил о его человеческих качествах, – терпеливо напомнил следователь.
– Жесткий, даже жестокий. Требовательный. Любил пошутить в компании друзей. Злопамятный. Одним словом, типичный бизнесмен. С другими качествами стать крупным бизнесменом просто невозможно.
– Не очень лестная характеристика, – заметил Лопес.
– Я старался говорить достаточно объективно, – пояснил Паруйр.
– Вы действительно потеряли недавно большую сумму денег из-за действий вашего партнера?
– Кто вам рассказал об этом? – мрачно осведомился Паруйр, – Зоя или Аида? А может, Линара? Кто вам об этом сказал?
– Это не так важно. Важно другое. Это правда или нет?
– Правда. Я действительно потерял больше полутора миллионов и очень серьезно разругался с Михаилом Матвеевичем. Но я его не убивал из-за этого. Прошло уже достаточно много времени.
– А другой ваш партнер? Или, вернее, партнерша? Ведь свою долю акций ей завещал отец? Я имею в виду сеньору Линару Молдобаеву.
– Об этом вы тоже знаете… Да, она получила от отца наследство и довольно уверенно ведет все дела. Но она как раз деньги не теряла – скорее наоборот, только богатела, так что к ней не может быть никаких претензий.
Лопес опять взглянул на Дронго, словно приглашая его снова принять участие в разговоре.
– Господина Фигуровского пытались убить дважды, – сказал Дронго по-русски, и Паруйр даже вздрогнул от неожиданности.
– Вы так хорошо говорите по-русски… – пробормотал он. – А я думал, что вы итальянец или испанец.
– Нет, вы ошиблись.
– Вы из Тбилиси? Хотя нет, может, с Северного Кавказа?
– Из Баку. Но, если разрешите, я продолжу. Господина Фигуровского пытались убить дважды, и я хочу понять, почему убийца так спешил. У вас предусматривалась какая-то крупная сделка, которая снова могла нанести ущерб либо вашим интересам, либо интересам госпожи Молдобаевой?
– Да, мы планировали очень крупное соглашение. Но в данном случае Михаил Матвеевич все согласовывал с нами. Мы об этом постоянно говорили, еще когда встречались в Москве за совместным ужином и все вместе обсуждали этот проект. После заключения этого соглашения мы стали бы богаче на несколько миллионов долларов. Каждый из нас, – пояснил Паруйр.
Аламейда и Лопес переглянулись.
– Значит, смерть сеньора Фигуровского именно сейчас была вам невыгодна? – уточнил следователь.
– Абсолютно невыгодна, – подтвердил Паруйр. – Дело в том, что у меня только двадцать процентов. А еще по сорок было у самого Фигуровского и госпожи Линары. Если бы сделка, которую мы планировали, удалась, то все получили бы достаточно неплохие дивиденды. Речь идет о сумме примерно в пять или шесть миллионов долларов, которую мы могли бы поделить в соответствующих пропорциях. Согласитесь, что, узнав про такие деньги, вы сразу поменяете свое мнение и не станете искать убийцу среди нас. Наоборот, мы должны были изо всех сил беречь Фигуровского, который был для нас курицей, несущей золотые яйца. Поэтому всякие подозрения в наш адрес можете отбросить. Нам всем очень невыгодно было терять Михаила Матвеевича именно сейчас.
– Серьезные доводы, – согласился комиссар, – когда речь идет о таких больших деньгах.
– Вот именно, – подтвердил Паруйр. – Так что не ищите возможного преступника среди нас. Это абсолютно исключено. Развитие нашей компании шло по восходящей, и уже через несколько лет мы должны были войти в десятку крупнейших компаний мира, поэтому смерть Фигуровского стала для нас всех большим ударом.
– Ваша сделка будет приостановлена или отменена? – уточнил Лопес.
– Нет. Ни остановить, ни отменить ее уже невозможно, все документы практически готовы и подписаны. Смерть Михаила Матвеевича практически ничего не изменит. Я даже думаю, что это было не убийство, а скорее несчастный случай.
– Это было убийство, – подтвердил Аламейда, – наши патологоанатомы провели вскрытие еще вчера.
– Тогда ищите в другом месте, – посоветовал Паруйр. – Я рассказал вам все, что знаю.
– Вчера вы входили в номер Фигуровских? – спросил Лопес.
– Да, входил. Узнать, как его здоровье. Мы все очень волновались за него, поэтому я решил зайти и узнать. Мне показалось, что он чувствует себя гораздо лучше и уже пришел в себя после той злосчастной чашки кофе.
– Это был не кофе, – пояснил Лопес, – его отравили томатным соком. В стакане с томатным соком был яд.
– Но этого не может быть! – изумленно воскликнул Паруйр. – Там никого не было. Я ушел, а потом наши жены уехали в Марбелью. Получается, что он сам себя отравил? Но он был абсолютно не тем человеком, который был способен на самоубийство!
– Тем не менее он отравился. И боюсь, что это было не самоубийство, – покачал головой Лопес.
Паруйр задумался, пожал плечами.
– Ничего не понимаю.
– Вам не кажется, что это убийство было выгодно его супруге – сеньоре Фигуровской? – спросил Аламейда.
– Возможно, – помрачнел Паруйр. – Но она не настолько глупа, чтобы не понимать перспектив развития компании. Зачем убивать собственного мужа, который достаточно быстро из обычного миллионера превратится в мультимиллионера? Мне кажется, это не совсем логично.
– Она была его третьей супругой, – напомнил комиссар. – Вдруг она узнала, например, что он собирается заменить ее новой пассией? Вы же сами сказали, что он был сибаритом и любил красивых женщин.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
