class="p1">— Давайте я провожу вас до экипажа, мисс Липсел!
Подведя Мелиссу к двери, Джас поворачивает к нам с Сином и широко улыбается. Театрально кланяется в пояс.
— Можете поблагодарить меня позже, я не обижусь.
Они скрываются за дверь, оставляя нас вдвоем. Кажется, будто время остановилось. Тишина звенит, а голова идет кругом.
Было ли всё это реальным? Или мне просто приснилось?
Если Мелисса сказала правду, значит… Син никогда не изменял мне?
Всё это время… все эти месяцы… они были потрачены впустую?
— Почему ты не сказал? — шепчу я. — Почему не сказал сразу, что было в той записке?
Он мог бы показать ее, как только получил. Зачем он соврал, что ему нужно к Джасперу?
Столько времени потеряно из-за одной глупой лжи.
— Потому что хотел убедиться, правда ли это, — отвечает Син, и его голос почти срывается.
Я качаю головой, не в силах смотреть на него. Весь мир внезапно утратил смысл.
— Ты хотел убедиться, беременна ли любовница, и только потом рассказать обо всём жене?
Он шумно выдыхает.
— Именно, Роми. Всё так. Вот и вся история, такая вот ужасная правда. Я скрыл, что летал к ней, потому что обещал тебе, что с Мелиссой поконченно. И до того дня мы с ней не виделись несколько месяцев.
Он прерывается на судорожный вздох, прежде чем продолжить.
— Но как я мог игнорировать это, Роми? Речь шла о ребенке. Дракон или нет, это мог быть мой ребенок, и я… Конечно, я подозревал, что она лжет, но нужно было проверить. И я просто… — он переходит на шепот. — Мне так не хотелось тебя расстраивать.
Я подхожу к небольшому окну и радуюсь, что экипажа Мелиссы оттуда не видно. Просто смотрю на белый простор, наблюдая, как хлопья снега дрейфуют по воздуху.
Мысли кружатся точно так же, как снежинки на ветру. Они перебивают друг друга, сливаясь в бессмысленный громкий хор, и всё же одна из них звучит отчетливо. Ясно. Эта мысль о том, какая же я идиотка.
Нужно что-то сказать, но что? Никакие слова не выразят, как мне жаль. Любые извинения кажутся безнадежно просроченными.
Позади слышатся шаги Сина. И они удаляются.
Я быстро поворачиваюсь и вижу его спину. Он уходит?
— Куда ты? — нарушаю я могильную тишину.
— В свой кабинет, — отрезает Син.
Он останавливается, но не глядит в мою сторону.
— По дороге попрошу горничных упаковать твои вещи. Я освобождаю тебя от сделки. Не нужно приходить на бал.
Я пошатываюсь, хватаясь за бок. Становится больно дышать.
— Ты отсылаешь меня?
Син всё-таки поворачивается, и его глаза жесткие, как осколки нефрита.
— Сегодня переночуешь у брата. Вечером будет метель, опасно возвращаться за город.
— А потом? — мой голос звучит тише шелеста листьев.
— Честно говоря, Романия, как только буря утихнет, мне будет плевать, где ты окажешься.
Глава 22. Синклер
Роми уехала. А я не могу уснуть.
Я ворочаюсь в постели, терзаемый тем, что произошло утром. И вокруг меня всё та же болезненная тишина, которая воцарилась после ухода Мелиссы. Не считая завываний ветра за окном, конечно же.
Но тишина была к лучшему, ведь только благодаря ей до меня наконец мере дошло, что все усилия были бессмысленны. Ничего не имеет значения.
Роми узнала правду, и её всё равно недостаточно, чтобы простить меня.
Она не сказала ни слова. Ни одного проклятого слова! И в этом молчании было всё, что мне нужно знать.
Исходят ли объяснения от меня или от Мелиссы — Роми никогда не будет достаточно. Пришло время признать поражение. Нам нужно не просто жить порознь — пора положить конец этому провальному браку.
Развод вызовет скандал, несомненно. Наверное, придется подождать, пока Мира и Дива не выйдут в свет, чтобы тень не упала и на них, не помешала найти женихов.
Но провести обряд, который разорвет наши брачные узы, необходимо, и вовсе не потому, что проклятый титул требует наследника, а просто… пока Роми моя жена, во мне всегда тлеть надежда. И рано или поздно это меня убьет.
Всякий раз, когда я буду видеть ее, то буду мечтать, что еще немного, и она поверит. Что полюбит меня. Ха! Какой же я дурак…
Вероятно, меня просто невозможно любить? Что еще должно произойти, чтобы я уяснил эту простую мысль? Родная мать не может выносить моего вида, а я жду чего-то подобного от Романии. Зачем?
Мэрхом будет ликовать, а император останется недоволен. Как член правящего Совета, я должен быть примером остальным, а не разводиться с женой спустя всего два года брака. Остатками моей репутации можно будет подтереться, газетчикам на радость.
Брошенный дракон? Нелюбимый герцог? О, как же мне плевать.
А может, не разводиться? Может, завести кучу любовниц, наплодить бастардов и забыть о той, на которой когда-то женился? Сделать вид, что никакой Роми не было и нет.
Я усмехаюсь, глядя в потолок и представляя такую жизнь. Знаю ведь, что ничего подобного не сделаю. Я не хочу кучу любовниц, я хочу Романию. Так сильно, что едва могу сделать вдох без боли, вспоминая ее лицо.
И я не смогу обречь ее на безрадостную жизнь, полную унижений. Она достойна лучшего.
Завтра я пойду на бал один. И расскажу Мэрхому и его подпевалам правду — ее и только ее я буду говорить отныне, потому что ложь не имеет смысла. Именно она превратила мою жизнь в бедлам.
Всё равно все узнают, что Роми ушла. С тем же успехом я могу озвучить это и сам.
Когда мыслям становится тесно, а лежать больше невыносимо, я отбрасываю одеяло и вскакиваю с кровати. Чего я вообще разлегся? Я всё равно не смогу спать, только не сегодня.
Лучше потратить время с пользой и написать Роми письмо. Передать через Джаса, чтобы тот вынудил ее прочитать — кажется, он всё-таки может быть убедительным. Он ведь заставил сестру стоять и слушать Мелиссу.
Я напишу, что дам ей развод. Пусть считает это последним, моим самым лучшим подарком.
Глава 23. Романия
В резиденции Джаса необычайно тихо — не этого ожидаешь от дома заядлого холостяка. Хотя… а чего я ждала? Что тут будут валяться голые женщины на каждом шагу?
Я сижу на огромном мягком диване в красной гостиной, подобрав под себя ноги. Слушаю, как тикают настенные часы. Смотрю в пустой бокал — это был третий. Вино должно было помочь, но мне до сих пор не стало лучше.
Джас живет
