— Безусловно.
Глаза парня стремительно затянула глянцевая темнота. Вдруг он перехватил меня за запястье и притянул к себе. Я пискнула, пытаясь освободиться, но тщетно.
— Мы действительно разные, Саша, — наклонившись, очень тихо произнес ведьмак мне на ухо. — Ты никогда не лжешь, ничего не скрываешь, не стираешь воспоминаний. Ты — ангел воплоти. Но в одном мы схожи: как и ты, я не собираюсь прощать ошибок.
Тотчас невидимый купол, скрывавший нас, растворился. По улице прокатился раскат грома, а потом грянул взрыв. Задрожали и лопнули, покрываясь паутиной трещин, окна. Спортивный автомобиль Зака, стоявший на парковке, превратился в огромный факел. Люди на улице в панике разбегались в разные стороны.
В корпусе заверещал сигнал пожарной тревоги, и в коридор высыпала гомонящая, возбужденная толпа. Филипп криво усмехнулся и, резко выпустив меня, растворился в студенческой сутолоке.
Народ, сгрудившись у окон, с упоением пялился на горящий автомобиль. Вокруг хохотали, выкрикивали шуточки, толкались. Всполошенные преподаватели пытались восстановить порядок и наладить эвакуацию из учебного корпуса. Оглушенная я не могла сдвинуться с места. Казалось, что меня поместили в лабораторную колбу, закрыли крышкой и лишили кислорода.
Под бой Курантов я загадала, чтобы Филипп признался мне в любви. Оракул ошибся в своем пророчестве — новогоднее желание никогда не исполнится, потому что в сказке для взрослых девочек, так и не ставшей волшебной, была поставлена жирная точка.
* * *
Мощный внедорожник с бешеной скоростью мчался по улицам города, и вслед ему неслась какофония из возмущенных сигналов. Из-под больших колес летели брызги, ревел двигатель. Едва ли не оглушая водителя, в салоне грохотала резкая музыка. Со стороны Филипп мог показаться невозмутимым, но нога все сильнее вжимала в пол падаль газа, а пальцы с побелевшими костяшками остервенело сжимали баранку руля.
Синие глаза потемнели от ненависти.
«Все, что случилось — это правильно, друг, — подзуживал басовитый голос невидимого собеседника, — человеку не место рядом с Хозяином».
И ведьмак, как наркоман, уплывал на волнах сладкого шепота, тонул в нем.
«Ты знаешь, что Заккари — не твой брат. Ты должен отомстить! Позвони в Совет, пусть Зак поплатится за предательство! Забери его дар, он нужен нам…»
До Филиппа донеслась далекая мелодия «Лунной сонаты», сопровождающей соединение с приемной Старейшины Громова. Музыка привела парня в чувство и заставила остро ощутить реальность происходящего. Автомагнитола давно смолкла, а он уже прижимал к уху трубку мобильного телефона!
Выругавшись сквозь зубы, Фил поскорее отключил вызов и, от греха подальше, отбросил аппаратик. Мобильник ударился о пассажирскую дверцу и, жалобно тренькнув, завалился под сиденье.
Ведьмак немедленно сбросил скорость и, включив аварийные огни, в замешательстве съехал на обочину. Он бросил яростный взгляд в зеркальце заднего видения. Тот, другой с черными бездонными глазами, живущий в зазеркалье, насмешливо подмигнул Хозяину Вестичу.
Тяжело облокотившись о руль, парень запустил трясущиеся пальцы в спутанные волосы. Его постепенно отпускало, злость утихала, оставляя после себя нечеловеческую усталость.
Иногда ему казалось, что отобранный у младшей сестры колдовской дар всего лишь сорвал маску и открыл истинное лицо, которое Филипп прятал даже от себя. В другой момент, он думал, что Сила Снежаны заразила его дурной болезнью, каким-то жутким неизлечимым недугом, и не понимал, как остановить проснувшегося внутри демона.
Монстр креп с каждым днем. Он являлся частью Хозяина, знал все мысли, поднимал из глубин души самые темные и отвратительные желания. Чудовище мечтало о власти, влиянии, женщинах и не признавало все, что являлось дорогим и важным самому Филиппу.
В моменты, когда демон завладевал ведьмаком, сознание оставалось ясным, но Вестич менялся до неузнаваемости. Совершал такие вещи и говорил такие чудовищные слова, каких никогда бы не позволил себе сделать или произнести в здравом рассудке. Даже его отражение превратилось в демона, незнакомца с ликом беса! Наверное, он просто сходил с ума. Так Малышка слетела с катушек и уничтожила семью. В собственных поступках Филипп узнавал ее почерк.
«Не терзайся, приятель, — пожурил проклятый голос, — мы с тобой единое целое!»
— Заткнись! — рявкнул Вестич и сморщился, понимая, что, как сумасшедший, уже разговаривает с пустотой.
Он растер лицо ладонями и, резко выдохнув, тронулся с места. Огромный внедорожник влился в суматошный поток автомобилей.
Гнездо всегда дарило Хозяину спокойствие, но не сегодня. Филипп задыхался в старых холодных стенах. Прячась от домашних, подальше от внимательных взоров и вопросов, он стремглав поднялся на второй этаж и заперся в спальне.
В комнате было немного мебели, и обстановка отличилась строгостью: большая кровать, кушетка, пара прикроватных тумбочек с ночниками. В нише на стене висел черный экран плоского телевизора. На столике лежали многочисленные учебники по философии и логике, подписанные Сашиным неразборчивым почерком тетради, похожая на продолговатый кошелек лакированная сумочка.
За долгую неделю ведьмак десятки раз перебирал скудное содержимое клатча, проверял в памяти мобильника телефонные номера, смешливые сообщения. И красивый кожаный браслет с замысловатой пентаграммой Аарона тоже изучил в мельчайших деталях. Демон, проснувшийся внутри Филиппа, боялся знака.
Парень протянул руку, и маленькая сумочка раскрылась. Браслет послушно метнулся в ладонь. Крепко стиснутая в кулаке бляха с пентаграммой моментально нагрелась.
Перед ритуалом Снежана напророчила, что Хозяин превратит жизнь человеческой подруги в ад. Так и случилось, черт возьми! Александра ушла. Закономерный финал, учитывая все мерзости, которые сотворил демон по отношению к девушке.
Ведьмак растерянно оглядел комнату, хранившую запах и вещи Саши. Она словно бы стояла рядом, настолько явственно ощущался аромат духов. В груди вдруг стало очень тесно, и шевельнулось незнакомое чувство, от какого было больно дышать. Филипп ненавидел это страшное ощущение абсолютной пустоты, с которым теперь остался один на один, и мечтал, чтобы жизнь была легче.
«Легче нам не будет, пока девчонка жива! Убей ее!» — рявкнул бес в голове.
Ведьмак хотел, чтобы все закончилось здесь и сейчас!
В ярко-синих глазах заклубилась тьма, помещение окунулось в сизые тени. Неброская обстановка, словно, покрылась слоем многовековой пыли, съевшей краски. Стены задрожали, точно в ознобе. Затрясся телевизор, мелко запрыгала кровать, зазвенели стекла в окнах. Напряжение ощущалось физически, стремительно неслось к своему пику. Казалось, что в небольшом помещении началось землетрясение.
И спальня взорвалась.
Лопнули в светильниках лампочки. Сорвались с карнизов портьеры. Разлетелось мелкими клочками покрывало на кровати. Подушки выдохнули к потолку фонтаны пуха. Взорвались книги, выплюнув обрывки страниц. Со страшным грохотом упал со стены телевизор. Развалился на микросхемы и пластиковые части музыкальный центр.
