Валентайну. Миссис Клэндон, которая все время держится в другом конце комнаты — подальше от Крэмптона, усаживается у двери; Мак-Комас рядом с ней, по ее левую руку. Бун, входя в роль судьи, занимает место в центре всей группы у конца стола, ближайшего к миссис Клэндон.
(Выждав, чтобы все уселись, и пригвоздив Крэмптона взглядом.) В данной семье мы имеем мужа по фамилии Крэмптон и жену, которая носит фамилию Клэндон. Таким образом, в самом начале рассматриваемого нами дела мы наталкиваемся на некоторую путаницу.
Валентайн (встает, опираясь одним коленом об оттоманку). Но ведь это очень просто…
Бун (изничтожая его очередным громоизвержением). Разумеется, просто: миссис Клэндон приняла другую фамилию. Вы боялись, что я сам не набреду на это довольно элементарное объяснение факта? Вы недооцениваете мои умственные способности, мистер Валентайн… (Валентайн хочет возразить, но он предупреждает его.) Нет, нет, не отвечайте, — мне не это нужно. Мне нужно, чтобы вы, когда у вас следующий раз появится желание перебить меня, сперва подумали о том, что я сейчас сказал.
Валентайн (ошеломленный). Но ведь это же — из пушки по воробьям! Какой в этом смысл? (Снова садится.)
Бун. А вот какой, сэр. Для того чтобы уладить это семейное недоразумение, — а мы все надеемся, что оно уладится,— необходимо, приличия ради, а также и для удобства, либо чтобы миссис Клэндон вновь приняла фамилию своего мужа…
На лице миссис Клэндон появляется выражение непоколебимой решимости.
…либо чтобы мистер Крэмптон согласился впредь называться мистером Клэндоном.
По лицу Крэмптона видно, что он ни за что на это не пойдет.
Конечно, мистер Валентайн, вам все это кажется проще простого. (Смотрит выразительно на миссис Клэндон, потом на Крэмптона.) Я держусь иного мнения. (Откидывается на спинку стула и грозно хмурится.)
Мак-Комас (робко). Мне кажется, Бун, что нам бы следовало сперва разделаться с основными вопросами.
Бун. Основные вопросы не представляют трудностей, Мак-Комас. Это — правило. А вот именно из-за мелочей-то мы и терпим кораблекрушение перед самым входом в гавань.
Видно, что Мак-Комас воспринимает это утверждение как парадокс.
Вы со мной не согласны?
Мак-Комас (заискивающе). Будь я согласен…
Бун (перебивая). Будь вы согласны, вы были бы мной, а не тем, что вы есть.
Мак-Комас (подобострастно). Конечно, Бун, ваша специальность…
Бун (еще раз перебивая его). Моя специальность — быть правым там, где другие ошибаются. Если бы вы были со мной согласны, мне бы нечего было здесь делать. (Кивает для усиления эффекта; затем внезапно и резко поворачивается к Крэмптону.) Теперь займемся вами, мистер Крэмптон. Что вас лично больше всего интересует в этом деле?
Крэмптон (медленно). Я бы хотел отрешиться от всех личных соображений…
Бун (перебивая его). Этого хочет каждый из нас. (К миссис Клэндон.) Вы ведь тоже хотите отрешиться от всего личного, миссис Клэндон?
Миссис Клэндон. Конечно. Мне эта беседа особого удовольствия не доставляет.
Бун. И вы также, мисс Клэндон?
Глория. Да.
Бун. Я так и полагал. Мы все хотим одного.
Валентайн. Кроме меня. Мои цели полностью эгоистичны. Бун. Это оттого, что вы думаете, будто, прикидываясь откровенным, вы произведете лучшее впечатление на мисс Клэндон, чем если бы прикинулись бескорыстным.
Валентайн, разбитый наголову этим справедливым замечанием, ограничивается вместо ответа вымученной улыбкой. Бун, довольный тем, что окончательно подавил мятеж, снова откидывается на спинку стула; на лице его написана готовность терпеливо выслушивать все претензии.
Ну что ж, мистер Крэмптон, продолжайте. Итак, все личные соображения побоку. Человек так устроен, что всегда начинает с подобного заявления.
Крэмптон. Но у меня это не пустые слова, сэр.
Бун. Разумеется. Так чего бы вы хотели?
Крэмптон. Всякий разумный человек признает бескорыстие моих желаний. Они касаются моих детей.
Бун. Ну? Так что же ваши дети?
Крэмптюн (волнуясь). Они…
Бун (резко наклоняясь вперед). Минутку! Вы собираетесь рассказать мне о своих переживаниях, мистер Крэмптон. Не надо: я сочувствую вам, но они меня не касаются. Объясните точно, чего вы хотите, — вот что нам надо выяснить.
Крэмптон (обескураженный). На этот вопрос очень трудно ответить, мистер Бун.
Бун. Попробую помочь. Что вас беспокоит в детях?
Крэмптон. Меня беспокоит то, как их воспитали.
Брови у миссис Клэндон грозно сдвигаются.
Бун. Что же вы предлагаете?
Крэмптон. Я считаю, что им следует одеваться поскромнее.
Валентайн. Чепуха!
Бун (резко откидываясь на спинку стула, возмущенный его вмешательством). Продолжайте, мистер Валентайн, я подожду.
Валентайн. Костюм мисс Клэндон безупречен!
Крэмптон (горячась, Валентайну). Вашего мнения не спрашивают!
Глория (предостерегающе). Отец!
Крэмптон (с жалким смирением). Я ведь не тебя имел в виду, дорогая! (К Буну с горячей мольбой). Но младшие! Вы их еще не видели, мистер Бун. Я уверен, что вы согласились бы, что в их манере одеваться есть что-то вызывающее, беспечное и даже легкомысленное.
Миссис Клэндон (теряя терпение). Неужели вы думаете, что я распоряжаюсь их гардеробом? Право же, это смешно.
Крэмптон (в гневе, вставая). Смешно?!
Миссис Клэндон в негодовании встает.
(Встают и говорят одновременно:)
Мак-Комас. Крэмптон, вы обещали…
Валентайн . Глупости, они прелестно одеваются!
Глория. Давайте же, наконец, говорить серьезно!
Общий переполох. Из смежной комнаты раздается предостерегающий звон бокалов. Все виновато оглядываются: оказывается, официант только что вернулся из буфета в парке и бренчит подносом, мягко ступая по направлению к столу. Мертвая тишина.
Официант (Крэмптону, ставя на стол рюмку). Вам, сэр, ирландского.
Крэмптон несколько сконфуженно садится.
(Ставит еще одну рюмку и сифон, обращаясь к Буну.) Шотландское с содовой, сэр.
Бун нетерпеливо отмахивается.
(Ставит на стол большой кувшин и три бокала.) А вот крюшон.
Все опускаются на свои места. Воцаряется тишина.
Миссис Клэндон. Мы вас, кажется, прервали, мистер Бун?
Бун (спокойно). Да. (Официанту, который собирался уже уходить.) Погодите минуточку.
Официант. Хорошо, сэр. Отлично, сэр. (Становится позади Буна.)
Миссис Клэндон (официанту). Вы не сердитесь, что мы вас задерживаем? Это желание мистера Буна.
Официант (который успел вполне оправиться). Нисколько, мэм, помилуйте. Мне доставляет удовольствие следить за работой его мощного и методичного ума, — это очень полезно, мэм, весьма даже интересно и поучительно, мэм.
Бун (вновь забирая бразды в свои руки). Так как же, мистер Крэмптон? Мы вас ждем. Снимаете ли вы свои возражения против их манеры одеваться или нет?
Крэмптон (жалобно). Мистер Бун, войдите в мое положение хоть на минутку! Ведь мне приходилось думать не об одном себе, у меня же еще есть сестра Софрония, и зять, и весь их круг. Они боятся всего, что является — как бы это выразиться? — несколько… э… э…
