как кто-то оглушил ее по голове, а потом, видимо, отобрав у нее электрошокер, еще и полоснул разрядом.
«Вдох, выдох. Еще. Спокойно, — приказала она себе. — Редиска — он и на Набхи редиска. А интересно, как она его сразу раскусила. С кем поведешься (подумала о Йуре, и Пухе, и об их уникальных способностях читать мысли по жестам и мимике), от тех и наберешься.»
При мысли о друзьях она улыбнулась, чем повергла Редиску в неописуемую ярость.
— Ха! Весело, значит! Сейчас ты мне поулыбаешься, — произнес Редиска, доставая ее собственный электрошокер.
Очередная вспышка молнии озарила искаженное яростью лицо Редиски, и в тот же миг электрошокер в его руках неожиданно сработал. Но совсем не так, как он планировал.
Словно некая невидимая сила решила подшутить и направила всю энергию прибора на самого Редиску. Он на мгновение замер и вдруг затрясся в конвульсиях. Судороги длились несколько секунд, после чего гримаса боли исказила и без того неприятное лицо новоприбывшего землянина, да так и застыла навсегда, как печальный эпилог всей его незамысловатой жизни.
— Бывает же! Шокер — это вещь! Вот это молния! — восхитилась Сэм.
Анализировать происходящее было некогда, да и голова еще ныла от напряжения. Поэтому она поспешила выскочить из дома и побежала к Шаману.
0:45
Когда Алин приблизилась к детскому домику, сонные и недовольные дети, одетые сидели на веранде. «У Лиалии, должно быть, кончились силы занимать их играми», — подумала она. В детском домике было как-то непривычно тихо.
— Прежде чем мы отправимся в путь, я расскажу вам маленькую сказку о храбром зайчонке и его листочке-кораблике, — сказала Алин. Она уселась рядом с сыном на лавочку, посмотрела на всех детей. Арес и другие малыши заулыбались.
— Однажды в одном заячьем королевстве начались сильные проливные дожди. Король-Заяц стал искать смельчаков, которые смогут переплыть море на другую сторону радуги и позвать на помощь доброго Солнечного Волшебника.
Никто не хотел оставлять свой домик и плыть на легком листочке через огромное море. Все боялись, что дожди зальют норки, пока их не будет дома. Каждый спрашивал соседа: «Может, ты поплывешь?» «Нет, давай лучше ты».
Тогда зайчишка по прозвищу Трусишка решил, что он поплывет на листочке на другую сторону радуги. Все вышли на причал его провожать. Зайцы стояли под листочками лопуха, как под зонтиками, и махали лапками зайчишке-Трусишке.
А он надел шляпу с широкими полями, чтобы дождик не заливал ему глаза, оттолкнулся шестом от берега и взял курс на радугу. Когда была преодолена уже половина пути, усилился ветер, и волны стали огромными, но зайчишка устоял на своем листочке и к вечеру приплыл к загадочному желтому замку. Его встретил Солнечный Волшебник и спросил:
— Как зовут такого храброго и отважного зайца?
— Зайчишка-Трусишка! Я приплыл просить тебя остановить дождь, он заливает наши норки, — ответил путешественник.
— Какой же ты трусишка? Ты заяц-герой, и теперь тебя зовут заяц Смелое Сердце.
Солнечный Волшебник взмахнул палочкой, и дождь прекратился. Заяц Смелое Сердце вернулся домой, и все его стали так называть.
Зайка Малыш однажды спросил его:
— А тебе не было страшно?
— Было, — честно сказал заяц Смелое Сердце, — но я перестал быть трусишкой, я стал путешественником, я верил, что Солнечный Волшебник поможет нам.
— Я тоже хочу стать таким, как ты, — сказал Малыш.
С тех пор в их заячьем королевстве всегда светило солнце, потому что Солнечный Волшебник никогда не забывал о своем друге — зайце Смелое Сердце.
Алин закончила сказку и посмотрела на детей. Они стали переговариваться, спрашивать друг друга: «Ты кто? Заяц Смелое Сердце?» «А ты зайчишка-Трусишка!» «Я заячий Король!»
Лиалия построила малышей парами и все вместе, освещая себе путь фонариками, они пошли к причалу.
Арес, уже садясь на плотбот, обнял маму и спросил:
— Ты узнала, гора добрая или злая?
— Узнала, — сказала Алин, — гора добрая, но ей надо рассказать, что мы тоже добрые.
— И смелые, как заяц Смелое Сердце да, мам?
Алин обняла сына и вместе с другими родителями отошла от плотбота. Дети поднялись на борт, было видно, как Лиалия их рассаживала на скамеечки, как Учитель разговаривал со школьниками. Оставшиеся на берегу старались не смотреть друг на друга: все сдерживали слезы, никто не хотел расстраивать детей. Всем было одинаково плохо.
***
На причале толпились люди. Все дети зашли на плотбот, но родители не спешили расходиться несмотря на начинающийся шторм. Взрослые смотрели на судно, ожидая его отплытия на Тихий остров. Море отражало беспокойство людей, сильные волны вздымались то тут, то там. На Шамана отовсюду смотрели напряженные лица отцов и матерей. Он успокаивал людей, слушая один и тот же бесконечно повторяющийся вопрос: «Точно на острове будет безопасно?» Ему хватало терпения и твердости повторять каждому: «Да».
Шаман шел вдоль причала. Он ощущал атмосферу страха и беспокойства, которые царили здесь. Запоминал выражения лиц родителей, впитывал их чувства. Единственная его надежда была на то, что он сумеет транслировать Духу планеты эти отпечатки сознания. «Изменит ли Разум Набхи свое решение?» Шаман точно не знал, как будет разговаривать с Духом. Но вера людей придавала ему силы, и он гнал свои сомнения прочь.
Плотбот отчалил. Люди стали махать вслед уплывающему судну, увозившему самую большую драгоценность поселка.
Неожиданно, влекомый каким-то необъяснимым порывом, силой, пришедшей извне, Шаман поднялся и зашагал в сторону больших камней.
Пробираться в темноте по узким холодным проходам было тяжело, но Шаман не мог остановиться, он чувствовал, что его ведет Дух планеты.
Сила, которая вела его, исчезла также неожиданно, как появилась. Шаман стоял посреди огромных камней. Над его головой простиралось темное небо, холодный сильный ветер рвал одежду и затруднял дыхание, брызги гигантских волн летели ему в лицо. Он стоял среди разбушевавшейся стихии, расправив плечи. Шаман не произносил слова, он транслировал образы: радостные лица детей, полные тревоги и надежды лица родителей, сосредоточенные лица мастеров и исследователей, вдохновленные — художников и поэтов. Наконец, он громко и властно произнес воззвание, слова неземного языка вплелись в море и небо, ветер и камни. Шаман ждал ответа.
1:15
— Вот капитан. А вот и Учитель. Они будут с тобой. Не волнуйся! — сказала мама, подводя Шайне к плотботу.
Дочка испуганно смотрела на корабль.
— Меня тошнит, там морская болезнь, я не хочу… Я хочу с вами!
— И Йееелоупух едет! — улыбнулся папа, подталкивая ее к трапу.
Шайне нехотя забралась на корабль и вцепилась в поручни палубы. Родители помахали ей рукой, повернулись и побрели обратно: не стоит долго прощаться, дочь может и передумать. К тому же им самим нужно было успеть спрятаться в хоганах.
Буря все нарастала, небо разрывали молнии, ветер валил с ног, но Шайне не уходила с палубы.
— Малышка, иди в кают-компанию, здесь тебя смоет за борт, — сказал капитан Дюшон.
Шайне кивнула и направилась вдоль борта туда, куда он указал. Однако, едва капитан отвернулся, она кинулась по сходням на берег.
— Гореть тебе в аду, чертова девчонка! — закричал Дюшон.
Но было поздно: девочка уже успела убежать далеко и, не снижая скорости, продолжала нестись по дороге в поселок, несмотря на бьющий в лицо ветер.
1:30
