Однако после того, как пережил самое худшее, я просто продолжал избегать мыслей об этом. Но это всегда было в глубине моего сознания. Поэтому я попросил их протестировать меня.
Она ждала, не зная, что сказать. Было очевидно, что он расстроен полученными результатами, потому что всегда хотел быть отцом. Она вдруг испугалась, что, если скажет ему сейчас, он подумает, что она подставила его или что-то в этом роде, хотя на самом деле она просто пыталась выполнить данное обещание и поступить правильно по отношению к Алисе и Данилу.
Или, может быть, он был бы счастлив, что все-таки стал отцом ребенка. Может быть, прямо сейчас было самое подходящее время сказать ему об этом.
Если бы у нее была монетка, она бы подбросила ее.
Поскольку она этого не сделала, то решила, что с таким же успехом может ошибиться, сделав именно то, ради чего пришла сюда.
— Я знаю, что, должно быть, было очень трудно с этим столкнуться.
— Это ничто по сравнению с тем, через что тебе пришлось пройти. Я даже не знаю, как тебе удалось это пережить, — перебил он.
— На самом деле у меня не было выбора. — Да, ты это сделала, — снова перебил он. — У каждого есть выбор. И ты сделала свой выбор. Чтобы вырастить девочек. Чтобы помочь Алисе. Чтобы помочь Данилу.
Она почувствовала, что ее глаза начинают слезиться. Никто никогда раньше не говорил ей этого. Не в этом смысле. Некоторые мамы на площадке говорят, что они не представляют, как она все это выдержала в одиночку, но их слова были скорее недоумением, чем признанием. Медсестры и врачи, с которыми она общалась, когда ухаживала за Алисой, упоминали, что Алисе повезло с ней, но акцент был больше сделан на Алисе, как и должно было быть.
Глеб же был первым человеком, который действительно понял, через что прошла Анна, и осознал, насколько это было тяжело. У него была сверхъестественная способность проникать прямо в суть вещей. Он не ходил вокруг да около и не играл в игры. Он был прямолинеен.
Глеб пристально смотрел на нее, и ей казалось, что он обладал рентгеновским зрением. Это было так, как если бы он смотрел ей прямо в душу.
Но дело было не в ней. — Спасибо. — Ты правда понятия не имеешь, насколько ты удивительная, не так ли?
Его голова склонилась набок, и он сделал глубокий вдох, за которым Анна почти физически почувствовала эмоции. Ощутила нежность, которая была настолько реальной, что, казалось, она могла бы протянуть руку и дотронуться до нее.
Вот и все. Ей удалось взять себя в руки, но его слова сломили ее. Слезы, которые она смогла сдержать, теперь катились по ее щекам, а лицо начинало искажаться в уродливую гримасу плача.
— Прости, — поспешил извиниться он. Глеб достал несколько салфеток из разных заведений быстрого питания и протянул ей.
Она улыбнулась, вытирая щеки салфеткой. — Спасибо.
У Глеба наготове была следующая салфетка, и когда он прикоснулся салфеткой к ее щеке, костяшки его пальцев коснулись ее щеки. От его прикосновения у нее перехватило дыхание.
Она наклонила голову, прижимаясь щекой к его руке. Закрыв глаза, она позволила себе, всего на мгновение, впитать его силу.
Затем, на следующем вдохе, его губы прижались к ее губам.
В тот момент все мысли, кроме того, насколько приятен поцелуй, были отодвинуты на задворки ее сознания. Его губы коснулись ее губ с дразнящей настойчивостью, лаская ее медленными пульсирующими движениями. Дрожь пробежала по ее телу, когда она схватила его за руку. Когда его язык скользнул по ее нижней губе, она открыла рот и встретила его поцелуй своим.
Стон вырвался у него, и кончики его пальцев сжали ее крепче, удерживая ее лицо на месте. Она опустила голову на его ладонь, наслаждаясь ощущением того, что он держит ее в объятиях, пока он исследует ее рот со знанием дела.
Точно так же, как объятие оказалось не таким, как она ожидала, этот поцелуй тоже не был таким. В нем была сладкая нежность, которая застала ее врасплох. Это был медленный и страстный поцелуй, не похожий ни на один другой, который у нее был. Это вызвало болезненное желание, завязывающееся тугим узлом где-то внизу ее живота.
Ей потребовалось несколько мгновений, прежде чем она поняла, что это было совершенно неуместно.
Паника прорвалась сквозь мечтательный туман, в который погрузил ее его поцелуй, и она со сверхскоростью выпрыгнула из машины. Она взбежала по лестнице в свой номер и не оглянулась. Она не могла смотреть ему в глаза.
Все официально вышло из-под контроля, и она должна была это исправить. Она должна была все исправить.
Глава 13. У каждого свои сюрпризы
Глеб направил все свое разочарование на боксерскую грушу.
Этот поцелуй был… не существовало даже слов, чтобы описать его. Он потерял себя в этом поцелуе. Он забыл, где находился. Кем он был.
А потом все так внезапно закончилось. В одну секунду она была там — в следующее мгновение она исчезла.
Он держал ее лицо в своих ладонях, ее губы прижимались к его губам. Он ощущал сладость горячего шоколада с мятой — а в следующую секунду хлопнула дверца, и она убежала.
Его первым порывом было броситься за ней, но он этого не сделал. Если женщина так сильно хотела уйти, преследовать ее, вероятно, было бы неправильно.
Глеб прокручивал в голове моменты, предшествовавшие ее внезапному уходу, и решил, что либо он ужасно целовался, либо был слишком резок. Поскольку он был уверен в том, что касалось поцелуев, то пришел к выводу, что, должно быть, переступил ее границы.
Не то чтобы он решил поцеловать ее. Это просто случилось. Она прижалась щекой к его руке, и затем начался самый лучший поцелуй в его жизни. Ну, а потом она исчезла.
Он написал ей сообщение. Дважды. И все еще не получил от нее ответа.
В первом он спросил, шутя: неужели у меня так плохо пахнет изо рта?
По прошествии двух часов он, так и не получив ответа, отправил второе сообщение. В нем он извинился за неудачную шутку и спросил, могут ли они увидеться и поговорить до того, как она уедет.
Это было два часа назад, а она все еще не ответила.
Чтобы не сойти с ума, он отправился на очередную пробежку. Ходил взад-вперед. Пробовал играть в видеоигры. Теперь, несмотря на то, что он не планировал снова приступать к тренировкам до
