понедельника, он отыгрывался на груше.
Он был так погружен в свою тренировку, что чуть не пропустил телефонный звонок. Когда он увидел, что экран загорелся на другом конце комнаты, сразу же бросился к нему. Глебу было все равно, что он должен был сделать или сказать, чтобы убедить Анну снова встретиться с ним. Он готов сделать все, что угодно. Ему просто нужно поговорить с ней.
Когда он увидел, что звонит не Анна, то был очень разочарован. Поэтому ответил так радостно, как только мог:
— Привет, Мими.
— Ты должен перестать называть меня так, тебе что, пять лет? Ее тон был холоден, как лед.
— Прости.
Он не хотел возвращаться к детскому прозвищу, которым называл ее, когда хотел подразнить. Он просто пытался убедиться, что она не почувствует неладное и не станет выпытывать у него ответы.
— Я чему-то помешала? Ты сейчас чем-то занят?
— Нет.
— Ты уверен? Я могу тебе перезвонить. — Она сделала паузу, прежде чем добавить: — Когда ты отдышишься. — Ты думаешь, я бы ответил на звонок, если бы был чем-то занят? — Он повторил это слово с тем же подтекстом, который она вложила в него.
— Это было бы не в первый раз, — категорично парировала она.
— Проехали. — Глеб, возможно, ответил как-то на ее звонок посреди полового акта. — Я просто бил по груше.
— Я думала, ты будешь заниматься только кардиотренировками еще два дня.
— Ты, оказывается, слушала. — Глеб театрально вздохнул. — Тебе действительно не все равно.
— Это моя работа — слушать.
— И тебе действительно не все равно, — закончил он просто для того, чтобы подразнить ее.
— Почему ты бьешь по груше? Это Анна? Блогер-самозванец?
Глеб встал на защиту своего «друга» автоматически. — Она не блогер-самозванец. — На другом конце провода царило молчание. — Ладно, так и есть. Технически. Но это не то, кто она есть на самом деле.
— Я думаю, ты бы знал. Похоже, вы двое начинаете узнавать друг друга получше. Не хочешь рассказать мне, почему она выдала себя за блогера?
— Это не так, — он снова начал защищать Анну, но остановил себя, когда понял, что это было именно так, и он не знал, почему она солгала. Затем ему пришла в голову другая мысль. — Подожди. Что ты имеешь в виду, говоря, что, похоже, мы узнаем друг друга лучше? — Ты не заходил в Интернет?
— Нет.
— Об этом пишут во всех социальных сетях. Есть фотографии, на которых вы вдвоем в ресторане. Выходите из ресторана. В саду «Эрмитаж». В баре.
— Что? — Он открыл свой ноутбук.
Мила продолжила вводить его в курс дела: — Несколько онлайн-изданий публикуют статьи.
— Статьи? Почему это кого-то волнует? Это не новость.
— Им не все равно, потому что ты не просто боец. Ты очаровал людей. Ты стал знаменит благодаря ММА, но, нравится тебе это или нет, ты вышел за рамки спорта. Учитывая историю твоего возвращения и тот факт, что ты пожарный, герой в реальной жизни, ты больше чем спортсмен. Поговаривают даже, что ты в шорт-листе самого сексуального мужчины в России. Так что, к сожалению, то, с кем ты проводишь время, — это новость.
Как только экран ноутбука ожил, он набрал в Яндексе свое имя. Конечно же, половина результатов на первой странице были ссылками на статьи, в которых фигурировали он сам и Анна. Никто не знал ее имени, поэтому ее назвали «таинственной женщиной». Несколько сенсационных таблоидов подхватили эту новость.
Это было последнее, что ему было нужно. Она не произвела на него впечатления девушки, которая хотела бы, чтобы ее личная жизнь была выставлена на всеобщее обозрение.
— Со мной уже связались, чтобы получить комментарии, — сообщила Мила.
— Без комментариев.
— Да, спасибо тебе, Глеб. Я прекрасно знаю, как выполнять свою работу. — Она говорила с холодной властностью. — Но часть моей работы заключается и в том, чтобы знать, что происходит. Кто она такая?
— Она та девушка, в которую я влюбляюсь. Она такая, как я тебе говорил. Она мать-одиночка с тремя детьми.
— Глеб. Мне нужно знать больше, чем это.
— Когда я узнаю, то сразу же расскажу тебе. Обещаю. Он никогда бы намеренно не держал Милу в неведении. Он понимал, что ее работа нелегка, и никогда не стал бы усложнять ее, утаивая информацию.
— Хорошо. — Мила согласилась, но ей это не понравилось. — Кроме того, тот репортер, Смирнов, связался со мной по поводу продолжения, о котором он упоминал. Тебе это интересно?
— Конечно.
— Ладно. Я позволю тебе вернуться к наказанию твоей боксерской груши. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Положив телефон, он просмотрел несколько фотографий. Все они были сняты на телефоны обычных людей. Для некоторых он позировал, а другие были просто снимками, о которых он и не подозревал.
После нескольких минут, потраченных на просмотр фотографий, он понял, что ему нужно предупредить Анну.
Глеб схватил свой телефон и хотел было написать сообщение или позвонить, но решил, что лучше все объяснить лично. Поднимаясь со стула и направляясь к двери, он заметил, что идет быстрее обычного. Его шаги подпитывались настоятельным желанием увидеть Анну. И не из-за того, что ему нужно было ей сказать, а просто, чтобы как можно скорее увидеть ее. Прошло четыре с половиной часа с тех пор, как она выбежала из его машины, словно у нее горели волосы, и он уже скучал по ней.
Всего через несколько минут он снова будет смотреть в ее завораживающие глаза. Даже это казалось вечностью ожидания. Когда он открыл входную дверь, то обнаружил, что в этом нет необходимости. Ее глаза смотрели на него с крыльца его дома.
— О! — Анна подпрыгнула от неожиданности, когда увидела его, и белый бумажный пакет, который она держала, чуть не выскользнул у нее из рук.
Она потянулась, чтобы подхватить его, и тут же сунула его ему в руки.
— Что это? — спросил он, уставившись на пакет, который теперь был в его распоряжении.
— Тест на отцовство.
Его глаза метнулись к ней.
— Тест на отцовство?
— Да.
Ее голова двигалась вверх-вниз, как у болванчика.
Глеб не был уверен, было ли это какой-то шуткой, но решил подыграть. — Я знаю, что тот поцелуй был потрясающим, но я не думаю, что это так работает.
Глава 14. Тест на отцовство
Анна улыбнулась, благодарная за то, что напряжение немного спало, но она не собиралась отступать. Ей ни в коем случае нельзя отвлекаться на обезоруживающее обаяние Глеба.
Последние несколько часов она расхаживала взад-вперед, придумывая новый план, как объяснить настоящую причину своего визита в Москву. Проблема была
