убивать людей». Встречные взрослые по-разному отвечали на его вопрос, а он снова и снова насмехался над их ответами, по большей части взывающими к морали, к «хорошо» и «плохо». Мне понравился последний ответ, который дает ему школьный учитель: «Мы не убиваем людей, потому что люди так договорились. Мне ничто не мешает сейчас убить тебя, но тебе этого не хотелось бы; оборотная сторона этого — твое согласие не убивать меня. Единственный способ, который позволяет чувствовать себя в относительной безопасности — договориться о правилах. Люди создают много таких правил. Торговля была бы бессмысленной, если бы не было представления и уговора о собственности: сам акт покупки чего-либо лишился бы смысла, если бы все что угодно можно было просто отнять у кого угодно. И если бы любой мог отнять жизнь у любого, мы бы проводили дни в бесконечной обороне вместо повседневных дел. Поэтому мы договариваемся и создаем законы: чтобы обеспечить свою безопасность, я обязуюсь вносить свой вклад в безопасность другого».
Отсюда не так уж и далеко до «как хочешь, чтобы с тобой поступали — поступай с другими».
И мы, как этот учитель, пытаемся найти ответ на вопрос «ну почему нельзя использовать терапевтические отношения для удовлетворения потребностей терапевта в значимости, в любви, в безопасности, в признании, в близости?» Почему — если клиент сам предлагает, а терапевт прекрасно к нему относится и не хочет ничего плохого?
И так же, как этот учитель, мы начинаем ответ с того, что хотим разобраться: как это устроено. Что такое терапевтические отношения. Как и о чем люди договорились. Во всех нас существует большая потребность в любви, иногда голод по любви. Может ли эта потребность быть напитана в терапевтических отношениях?
Нам хотелось, чтобы в книжке зазвучал живой голос «с той стороны» — во всем необработанном несовершенстве. Я благодарна моей анонимной рассказчице за возможность включения такого голоса. Как согласиться зависеть от терапевта, чтобы обрести возможность получить помощь? Как пережить боль опыта травмы — а потом и нового отвержения. Как быть с драмой личности, расколотой травматическим расщеплением, когда левая рука не вполне чувствует, что делает правая? Расщепление не позволяет понять, какая же часть «настоящая». Но кто-то же может это заметить? Кто-то же может помочь шаг за шагом вернуться к целостности? Каким взглядом должен обладать этот человек, какой оптикой, чтобы увидеть за идеализацией — страх, за обожанием — боль, и за предложением себя в дар — отчаяние и надежду?
Эта книжка, на самом деле — один большой вопрос, обращенный к вам: Что вы об этом думаете? Что вы об этом чувствуете?
И, раз уж в книжке было немало художественных примеров, мы закончим ее воображаемой задачкой.
В книгах, фильмах и просто житейских историях регулярно встречается этот сюжет (и в этой книжке я тоже о нем вспоминала): взрослый мужчина, наставник (тренер, учитель, опекун) сталкивается с настойчивой, упрямой влюбленностью своей юной подопечной, которая, как противный японский мальчишка, отметает все аргументы, почему между ними ничего не может быть. Наступает момент, когда герой должен как-то поступить по этому поводу, искренне обозначить свою позицию — словами и действиями. Мне интересно, какой был бы ваш вариант достойного решения этой ситуации? Какой должна быть отповедь героя и каковы могли бы быть его поступки, при условии, что
— они не роняют ценность героини (не унижают ее, не указывают на ее ничтожность в глазах героя);
— не разрушают привязанность (не имеют целью нарочно ранить, причинить боль, оттолкнуть, разрушить отношения)
— не роняют самоуважения героя, не уничижают его.
Как может повести себя герой, чтобы сохранить уважение и готовность оставаться в человеческих отношениях, но не заходить в романтические? Есть ли у него выход — иной кроме бегства?
Каков будет ваш ответ? Какие чувства вы испытываете, думая об этой задачке? Кому вы больше сочувствуете в этой истории? Кого лучше понимаете? А что если сосредоточить внимание на другой стороне — той, к которой сочувствия меньше и понимания меньше? Изменится ли ваш ответ от такой смены фокуса?
Спасибо вам, что шаг за шагом прошли эти страницы вместе с нами. Жаль с вами расставаться. Пусть то, что мы чувствовали и думали, пока путешествовали — каковы бы ни были эти мысли и эти переживания — соединяет нас.
Благодарности
У этой книги два автора, потому что каждая мысль в ней обтачивалась и обкатывалась в наших с Даней обсуждениях; да и вся книжка родилась из наших дискуссий о терапевтических отношениях. Хотя книга по большей части написана моим голосом — как, скажем солист рок-группы поет песню вроде бы от первого лица, но музыку написал бас-гитарист, а текст сочиняли вместе. Кто в итоге автор? Если вы вслушаетесь в книгу, вы ощутите ее упругий пульс: это басист все держит.
Наше соавторство выглядит так: Даня отвечает за теоретическую глубину и научную строгость, последовательность мыслей и точность формулировок. Он первым видит удачную идею, а также веер следствий из этой идеи. Моя же работа — увидеть отношение идей друг к другу, их место в общей сети; связать то, что мы уже знаем, с новыми знаниями. И — конечно же — найти самые подходящие слова; подарить идеям голос.
Огромная благодарность нашим близким подругам и коллегам Наташе Кузьминой, Ире Куклиной и Ане Зимодро — за постоянную поддержку и ободрение, за то, что вы читали книгу кусочек за кусочком, несмотря на все жизненные перипетии этого тяжелого года. Вы настоящие друзья-коллеги, о которых так много говорится в этой книжке: любящие и честные. Нам повезло!
С сердечной благодарностью коллеге Ивану Журавлеву, первому читателю полного текста рукописи, добровольно взявшему на себя научную редактуру. «А это откуда вытекает?», «А где пояснения к этому термину?», «Вот здесь в-третьих, а где во-первых?», «А здесь хотелось бы уточнить и пример», «А это кто сказал?»… Ваня, спасибо за твою дотошность и терпение, за твой хвалебный красный маркер и строгую синюю ручку: книга посерьезнела и причесалась от твоего уважительного внимания.
Спасибо сообществу позитивных психотерапевтов — хабаровскому и российскому — за поддержку и оптимистичное ожидание книги. Надеемся, дорогие друзья, она вам понравится.
Примечания
1
Актуальные способности (в Позитивной транскультуральной психотерапии) — важнейшие способности личности, которые проявляются в актуальных жизненных ситуациях. Н. Пезешкиан выделял 12 Первичных А. С. (способности к внутренней саморегуляции) и 12 Вторичных А. С. (способы
