Евгения Авдеева, Даниил Авдеев
Любит или не любит?
Об эротическом переносе, контрпереносе и злоупотреблениях в терапевтических отношениях
Иллюстрация на обложке: freepik.com
© Евгения Авдеева, 2023
© Даниил Авдеев, 2023
ISBN 978-5-0059-7636-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
* * *
Любовь или не любовь? (об эротическом переносе, контрпереносе и нарушении терапевтических границ при терапии травмы)
Давайте я расскажу вам историю, которая завораживала меня в детстве. История была о герое, который должен был освободить валькирию от проклятия богов. И, освободив, он лег спать с нею на одно ложе, положив между ними острый меч — хотя воинственная дева сильно нравилась ему, он не воспользовался ее благодарностью и обещал вернуться позже.
Позже он, конечно, не вернулся, и жизнь их очень по-разному пошла. Но меня очаровывал и до сих трогает этот момент близости и одновременно строгого разделения: меч между двумя пылкими молодыми людьми, не дающий им принадлежать друг другу. По собственной доброй воле героя.
В отношениях психотерапевта и клиента в эротическом переносе этот меч — понимание природы терапевтических отношений. И добрая воля терапевта выражается в том, чтобы он был на месте.
Раньше в книгах и статьях о терапевтической этике всегда было уточнение, что злоупотребление эротическим переносом чаще происходит в отношениях мужчины-терапевта и клиентки-женщины. Но сейчас, когда люди гораздо чувствительнее к своим гомоэротическим влечениям и в целом это стало менее табуировано, я уже не могу разобраться, кто какого пола должен быть. К тому же стало ясно, что собственно сексуальное взаимодействие — не единственный признак злоупотребления: само эмоциональное напряжение и поступки, возникающее при нарушении терапевтических границ, тоже значимы; обожание и притяжение, возникающие в отношениях, могут никак не выливаться в эротические действия и даже не осознаваться как романтические. Последствия могут быть столь же разрушительны, а при этом — раз сексуальных действий не происходит — участники могут оставаться в иллюзии, что правила не нарушены и вред не причиняется. Чем больше мы понимаем эмоциональную составляющую злоупотребления властью, тем очевиднее, что соблазнить и соблазниться можно не только эротическими стимулами, но и восхищением, обожанием, предложением отношений, выходящих за рамки тех, о которых изначально договорились.
И даже в разговорах с коллегами я встречаю замешательство при попытках «своими словами» обьяснить, как влияют на клиента двойные отношения: к счастью, профессиональные сообщества хорошо усвоили, что это запрещено; к несчастью, поверив букве правила, но не чувствуя его дух, трудно разобраться, где проходит грань, за которой начинается нарушение. Даже если мы сами никогда не нарушим и даже не подойдем близко к опасной черте — представьте, что к вам пришел человек, страдающий от последствий терапии с кем-то другим. Каким внутренним компасом вы будете пользоваться? Где проведете границу, за которой начинается злоупотребление? Сможете ли ясно увидеть последствия для клиента — и, соответственно, точки приложения помощи?
Я хочу преодолеть это замешательство хотя бы внутри самой себя.
Поэтому я пишу этот текст.
Мне хорошо знакома и роль клиентки, и роль терапевта — и на своем опыте, и по опыту других людей, как терапевту и как супервизору. Я была в терапевтических отношениях, в которых происходило некоторе злоупотребление эротическим переносом — была и сама тем терапевтом, кто совершил такое злоупотребление; я продолжаю видеть в своей жизни и в жизни других людей последствия этих событий, и продолжаю преодолевать их. И я внимательно слушаю истории других людей, сравнивая их со своими, стараясь выделить сходства и различия.
В моих рассуждениях будут и кусочки «прямой речи» — истории о том, что может происходить в реальной терапии. Ими поделилась со мной женщина, знающая, что меня занимает тема злоупотреблений границами терапевтических отношений. Я публикую эти истории с ее согласия. Конечно, драма одних отношений — это не все, на чем я основываюсь, есть и другие истории, накопленные мной за время опыта работы; в этих случаях я делюсь не самими историями, а выводами, которые я из них сделала.
Часть 1. Что происходит с клиентом
Нам нужно начать с того, что терапевтические отношения — это отношения очень странные. Обычно откровенности предшествует какой-то процесс сближения: два человека встречаются, разговаривают, обнаруживают общий интерес или сходство, проникаются друг к другу доверием и открываются. В терапевтической ситуации клиент или клиентка приходит к совершенно незнакомому, закрытому человеку и порой уже с первой встречи начинает разговаривать с ним о таких вещах, о которых люди редко вот так, за здорово живешь, говорят друг с другом.
Иногда психотерапевт — это вообще единственный человек, которому открывают тайну.
На рациональном уровне мы как будто все понимаем: это особая ситуация, откровенность необходима для того, чтобы терапевт мог помочь — или, как я формулирую это короче, «пришла к врачу — надо раздеваться».
Это — следование правилам, послушание.
Но наша психика, наш внутренний мир ничего не хочет знать ни про послушание, ни про особые правила. «Внутреннему человеку» невдомек, по какой такой причине мы проявили невиданное доверие к незнакомцу. С чего мы взяли, что он безопасен. Почему внезапно решились на такую близость.
Возникает ощущение угрозы и тревога.
«Что происходит?» — как бы говорит что-то внутри.
(Конечно, есть и знаменитый «эффект попутчика», который побуждает нас изливать душу совершенно посторонним людям — но там сама случайность встречи и невозможность дальнейших отношений подталкивает к внезапной откровенности. «Эффект попутчика» предполагает отсутствие отношений, в отличие от терапевтического контакта.
Хотя иногда и на встрече с психологом так бывает: человек приходит, рассказывает сразу очень много… и больше никогда не появляется).
Если тревога осознается, клиент говорит о ней прямо — и устанавливает подходящий темп сближения. А терапевт, конечно, поощряет не торопиться, чтобы отношения не слишком отклонялись от естественной логики. Но часто эта тревога остается неосознанной (ведь «так положено по правилам») — и тогда человека начинают страховать защитные механизмы психики.
Идеализация, очарованность — один из них.
«Если мы так быстро доверились, — как бы говорит этот механизм, — значит, это человек такой особенный! Волшебный! С ним возможно то, что невозможно ни с кем другим. Он мне поможет».
Идеализация защищает нас от страха предательства, который обостряется в момент, когда мы доверяемся незнакомцу. Теперь мы очарованы — то есть попали в волшебный мир, в котором только так и
