потоки Скверны, тонкие черные ручейки, поплыли по пальцам вверх по воздуху.
— Невероятно…
Скальд чувствовал Скверну, как часть собственного тела, словно эта смола — продолжение его рук.
Скальд совершал плавные движения в запястьях и двигал пальцами — черные ленты Скверны плавали вокруг него по воздуху, закручиваясь в спирали.
Чернильные нити сливались друг с другом, становясь толще и мощнее. Движением руки Скальд мог управлять потоком Скверны, направлять его в разные стороны.
— Это потрясающе! — воскликнула Элен. — У тебя получилось! Ты думал о Нате, Скальд?
— Да, только о нем. Я сделал все так, как ты сказала — сосредоточился на моей любви к нему. И все получилось! Спасибо, Элен. Ты научила меня делать это…
— Звучит, конечно, приятно, но жутко одновременно. Это же Скверна!
— Это черная сила, ты права. Но это всего лишь сила. И я готов использовать ее, чтобы вернуть Ната.
Скальд не переставал думать о любви к сыну — лишь это чувство теперь помогало ему управлять Скверной, двигать ее, вращать, выпускать из рук новые потоки.
Он ощутил внутри невероятную силу и власть. Подобное могущество могло свести с ума, и Скальд уже чувствовал это. Большая сила дурманила разум. Основополагающим оставалась цель, ради которой силу применяли.
Назначение определяло все.
— Отойди в сторону, Элен.
Она сделала несколько шагов назад. Теперь перед Скальдом открылось свободное пространство до самого Сапфирового моря.
Собрав ручейки Скверны в два мощных потока, каждый из которых управлялся своей рукой, Скальд направил силу вперед.
Он вытянул руки, и два толстых потока Скверны сорвались с места и стрелами устремились к воде, искрясь алыми блесками.
Гром Скверны раздался над морем.
Глава 11. Кошмары Эвр
— Потанцуем?
Он не мог отказаться.
— Конечно, Силиста.
Скальд опустил ладони на ее талию. Она коснулась его плеч.
Свадебное платье кружилось среди белых лепестков роз.
Брызгал желтый свет. Тепло. И музыка.
Вокруг не никого — только они одни. Он и она.
Силиста улыбалась. Она не сводила с него глаз. Она словно изучала его лицо, а он проделывал то же самое с ней.
— Скажи это еще раз, Скальд.
Он не сдержал смешок.
— Ты слышала это миллион раз.
— И хочу услышать в миллион первый… прошу. Это же не сложно?
— Не сложно.
— Тогда наклонись.
— Прямо на ухо?
— Прямо на ухо.
Он наклоняется. Губы едва касаются ушной раковины.
И Скальд говорит:
— Я люблю тебя. И ты только моя. Душой и телом.
Она смущенно улыбается и касается щекой его груди.
— Мне так хорошо с тобой, Скальд.
Они медленно качаются в танце.
— А мне с тобой.
— Мне бы хотелось, чтобы эти минуты никогда не заканчивались. Хочу, чтобы этот танец длился вечность. Пока ты рядом, пока я могу касаться тебя… мне так хорошо и спокойно на душе, ты бы знал.
— Я знаю, Силиста, знаю.
Она смотрит ему в глаза, поднимается на носочки и целует в губы. Поцелуй оказался слишком влажным. Скальд ощутил на губах вкус железа.
— Что это?
Он коснулся кончиками пальцев своих губ и увидел на подушечках алое пятнышко.
— Силиста…
Он в ужасе смотрит на нее.
Она отходит назад.
Силиста хватается за живот — огромный. Слишком большой даже для беременной!
— Ах… Скальд… помоги…
— Силиста!
Скальд бросается к ней, но она выставляет руку и отталкивает его.
— Нет… нет… помоги…
Она одновременно просит о помощи, но и отталкивает его. Скальд ничего не понимает.
— Скальд… я больше так…
С ее губ течет алая струйка.
— Не выдержу…
— Силиста, нет… прошу… дай мне помочь тебе!
Он подходит к ней вплотную, но Силиста бьет его двумя руками в грудь.
— Нет! Нет! Не подходи!
Из глаз текут слезы.
— Силиста… не надо… прошу…
Ее губы открываются шире. Скальд смотрит на живот — что-то в нем шевелится.
— Силиста…
Она выгибается дугой и открывает широко рот. Так широко, как не способен открыть рот ни один нормальный человек. Рот занимается больше половины всего лица. Глаза и нос будто сдвинулись к подбородку.
— Силиста… милая… что с тобой?
И из нее вырывается Алый Вопль.
Красный фонтан хлещет изо рта Силисты. И чем больше крови выходит из нее — тем меньше становится живот. Он сдувался, словно воздушный шарик.
— Силиста!
Кровь градом сыпалась на всех и вся.
Алые брызги заливали желтую площадь, окрашивали белые розы в красные и дождем поливали Скальда.
Он в ужасе стоял и смотрел на все происходящее, не в силах ничего сделать.
Силиста извергала фонтан крови у него на глазах. А он… стоял, не двигался. Просто смотрел.
— Силиста…
Живот совсем стал плоским. Последние всплески крови брызнули изо рта. И потом Силиста прикрыла рот рукой, ее лицо вернуло прежнюю форму — глаза и нос вернулись на свои места. Рот уже не был таким огромным.
Скальд осторожно посмотрел на нее, и заметил, что… на него смотрит — нет, не Силиста, — а Эвристика.
Ее белое лицо в крови. Она улыбается, глядя на Скальда, и прикрывает рот ладошкой.
— Ой… простите… — произнесла она писклявым голоском, — я не нарочно…
— Какого…
И раздался смех.
Эвр смеялась в лицо Скальду, облаченная в свадебное платье Силисты. Она явно наслаждалась устроенным представлением. А потом она сорвалась с места и побежала прочь, прямо в темный лес.
Продолжая смеяться, Эвр оглядывалась через плечо и игриво глядела на Скальда.
Она ничего не говорила — только смеялась.
А Скальд, весь в крови, стоял на месте, и внутри все опустело. Эвр безжалостно растоптала того, кого он любил.
И он ей никогда этого не простит.
Эвр открыла глаза.
— Как все прошло? — раздался над ней голос Гринштейна.
Эвр пришла в себя, вздохнула и расслабленно легла в бархатном кресле.
— Безупречно, — ответила она, щелкнув язычком.
— Правда?
Она кивнула.
— Я пробираюсь все глубже в его подсознание. У него не получается сопротивляться мне. Я трогаю слишком личные воспоминания. Это его слабое место.
— «Слабое место»?
— Те, кого он любит. Силиста. Натаниэль. Он слишком сильно дорожит ими. Воспоминания о Силисте особенно ценны для него. Но есть кое-что еще…
Гринштейн сам взялся за колеса инвалидного кресла и приблизился к Эвр.
— Что же? О чем ты говоришь, Эвр?
Она сделала паузу, насладившись ощущениями, наступившими после того, как Гринштейн назвал ее Эвр.
А потом ответила?
— У него появились новые чувства.
— Чувства?
— Любовь. Я ощущаю ее в нем.
— Скальд в кого-то влюбился?
— И я, кажется, знаю, в кого… я найду ее сегодня же, если хочешь.
— Конечно, Эвр, конечно! Если у него есть
