часа дня, занавески были плотно задёрнуты, и казалось, что ещё раннее утро.
– Чёрт! – опять вырвалось у Маринки, и она суеверно прикрыла рот руками. Игоря не было.
На столе лежала записка:
Доброе утро, сурок! Мы с Сашкой уехали на дачу. Проснёшься – приезжай! Будить не стали. Проявили великодушие. Если болит голова, выпей цитрамон. Мишка в твоём распоряжении. Не забудь, я разрешил ему приехать к двум часам. Любим и целуем.
Твои муж и сын.
Внизу пририсовал пузатое сердечко. Умел Игорь делать такие трогательности. Вроде ерунда, а цепляет. Мог бы и просто сообщение послать. Лирик!
– Блин! Как это я заснула совсем голая?!
Марина терпеть не могла спать в чём мать родила, ей нужна была хоть какая-нибудь тряпочка, символично прикрывающая тело. Даже в близости с Игорем это было неотъемлемым правилом. Игорь сопротивлялся, говорил, что это комплексы, позже смирился и стал считать такой подход к сексу очень даже привлекательным.
На дачу ехать лень, тем более одной, а за окном бушует лето, самое настоящее, чистейшее, как на курорте. Марина накинула тонкий батистовый халатик, приоткрыла окно и высунулась наполовину. «Ничего себе, как припекает. Дома торчать – глупо. Неизвестно, чего ждать на следующей неделе. Может и похолодать резко. И так уже вторую неделю погода стоит, – нехотя начала собираться. – Так неудобно в выходные дни обходиться без Лидочки!»
Лида появилась в доме, когда Сашке едва годик исполнился. Марина долго к ней приглядывалась, уж больно простецкая, правда, работящая. Взяла она неказистую Лиду после того, как имела проблемы с одной выскочкой – интеллектуалкой с высшим образованием, которая чуть ли не каждый день напоминала, что пошла в домработницы только из-за зарплаты и это далеко не её призвание, а чистое унижение. При этом она постоянно делала удивлённые глаза, что ни попроси, и дико раздражала своим надменным тоном и вечным «Разве это входит в мои обязанности?». В остальном придраться было не к чему, всё делала красиво, и сама выглядела более чем прилично. Ужиться с её присутствием Марина не смогла.
С Лидочкой в доме снова воцарился покой. Она относилась ко всему с неподдельной любовью: и нажарить блинов или накрутить котлет было для неё великой радостью, и с Сашей помогала, если вдруг нянька заболеет. Три года назад у неё родилась внучка, и Лидочка каждый день спешила домой на помощь дочке. Вскоре попросила сделать ей не один выходной в воскресенье, как договаривались изначально, но и в субботу; оправдывалась, что ничего за один день сделать не успевает. Жили они с дочкой вдвоём, та замуж так и не вышла и в тридцать восемь лет решила оставить ребёнка от одного женатого мужика – работали вместе. Рожала дочка, со слов Лиды, исключительно для себя и, когда поняла, что забеременела, все отношения с женатиком прекратила. Ничего вроде и не было у них серьёзного – переспят без затей раз в две недели и разбегутся. Так что дочка точь-в-точь судьбу матери повторяла, и Лидочка всё время сетовала, что вдруг это карма и такая же участь постигнет и её внучку.
– Она у вас ещё топает с трудом. А вы уже о том, что замуж не выйдет! – смеялась до слёз Марина.
За то, что образовался лишний выходной, Лида предложила высчитывать у неё с зарплаты, чтобы всё по-честному было. Марина отказалась: давно работает и ни разу прибавки не попросила. Огромный показатель! Прежняя через месяц начала намекать, что надо бы прибавить хоть чуть-чуть. Потом ещё чуть-чуть и ещё. Было понятно, что ни конца ни края её жадности не будет и что по-бабски она завидует Марине и в душе недолюбливает.
Белые узкие джинсы налезли с трудом, и Марина никак не могла застегнуть молнию – застряла на середине и ни туда и ни сюда.
– Ничего себе! Это что получается? Поправилась так? И именно в заднице! Откуда что берётся?
Стягивать джинсы не стала, легла на кровать, ужалась до невозможности и всё-таки каким-то образом сдвинула с места ненавистную молнию.
– Пусть будут немым укором. Меньше пожру на даче.
Подошла к зеркалу. Её законные метр шестьдесят восемь смотрелись странно: как будто уменьшилась сантиметров на десять. Вот что значит лишний вес! В прихожей, в шкафу, отыскала бежевые босоножки на толстом устойчивом каблуке. И пусть кто-нибудь скажет, что тупо ходить на каблуках! Вот совсем другое дело – и попа на месте, и стройнее гораздо. Осталось подобрать верх, и она готова. Голубая рубашка мужского кроя в тонкую белую полоску придавала свежести и скрывала вывалившиеся бочки. Она рассматривала себя в зеркало и считала, что успешно справилась с задачей преображения.
– Чистая крррасотка! – нахваливала себя Марина и расстегнула ещё одну пуговку на груди.
Она всегда ругала подружек, что те вечно собой не довольны и отыскивают изъяны, которые кроме них никто и не увидит – при правильном подходе, конечно. Главное, подача и уверенность в себе!
– Может, не краситься?
Недолго думая, решительно затопала на каблуках в ванную комнату. Она наловчилась рисовать стрелки за пару минут, и без них лицо всегда казалось ей пустым и невыразительным. Рука потянулась к красной помаде. Опять папаша Игоря начнёт иронизировать и подкалывать, что кого-то съела или вампирила всю ночь! Выбор сына Степан Емельянович никогда не одобрял, считал Маринку трутнем и бесполезным элементом общества. Зачем только в институте училась, чужое место занимала?! Его устойчивое мнение, что каждая дама должна трудиться, подбешивало Марину, и она часто спорила с ним, что не понимает, почему женщина обязана пахать, если мужчина прекрасно зарабатывает. Им и так есть чем заняться. Можно подумать, Сашка сам по себе растёт. А то, что с рождения сын при няньке, так это абсолютно в духе времени, тем более когда есть возможность иметь в доме помощников. У неё и подруги все такие, и самоутверждаться за счёт трудовой деятельности никто не желает. Одна Любка активная. У той всегда была способность к бизнесу, и она владела несколькими успешными японскими ресторанами. Столько энергии, сколько у Любы, ещё и поискать надо! Даже сейчас, когда ночами тусуется и спит до полудня.
Однажды Марина с Викусей тоже попытались открыть собственное дело – небольшой салон красоты. Салон-то небольшой, а деньги влили немалые. Поначалу и клиенты были, в основном из подруг и знакомых. Место стало тусовочным, и они от великой радости щедро угощали гостей кофе и шампанским. Этакий бабский клуб по интересам. Все дни с Викой там пропадали, хозяек медной горы из себя
