Меня схватили за волосы и дернули голову вверх. Я вздохнула, как утопающий, которого только что вытащили из воды. В рот тут же засунули тряпку, а сверху перехватили еще одной, свернутой в жгут. Я скулила, пытаясь показать, насколько мне страшно. Должно же у напавших на меня остаться хоть что-то человеческое! Что я вообще им сделала?! Но на меня не обращали особого внимания. Через несколько мгновений ноги мои тоже оказались связаны. Лицом в подушку меня больше не вжимали, но когда я попыталась сопротивляться, дали такую затрещину, что в ушах зазвенело, а из глаз брызнули слезы. По телу шарили чужие руки, прощупывали платье, грубо сжимали. Я всхлипывала от страха и унижения.
Меня снова дернули, усаживая на кровати. Двое похитителей возвышались надо мной, рассматривая почти с задумчивым любопытством. Теперь и я смогла их разглядеть. Один из них был тот бородач, что заговорил со мной у лестницы. Это почему-то стало неожиданностью. Второго человека я и вовсе видела впервые. У него было некрасивое, покрытое волдырями и пятнами лицо. Взгляд незнакомца елозил по мне так ощутимо, что хотелось взвыть.
Рябой ударил меня по лицу развернутой ладонью и прошипел:
— Не вой, дурища!
— Тише ты, — проворчал бородач, и я уставилась на него с надеждой. Но ни капли сочувствия в ответном взгляде не увидела. Рябой фыркнул и потянулся ко мне. Я вжала голову в плечи. Он схватил меня за волосы.
— Не вой сказал! И орать не вздумай, когда тряпку уберу. Никто тебе здесь не поможет. А с хозяевами мы еще поделимся.
Если все так, почему тогда кричать нельзя? Но голос у меня и так отнялся, потому что как раз в этот момент рябой занес ладонь для очередного удара. Я зажмурилась, но он не стал бить. Лишь ухмылялся, как оказалось. Ему просто нравилось, что мне страшно.
— И колдуна своего не жди. Нет его уже на этом свете. Ведь наверняка выдохся, пока вы клад добывали, а потом от Ведьмы Стужи драпали.
До меня дошло только, что он говорит, будто Тиль мертв. «Мой колдун» не мог быть кем-то другим… В груди стало холодно. Я в ужасе уставилась на рябого. Он ухмыльнулся в ответ.
— Так вот, сейчас я уберу кляп, и ты нам расскажешь, где вы оставили клад.
Я все еще была оглушена его словами о Тиле. Он развязал жгут и вытащил тряпку. Под взглядами похитителей я снова сжалась. Нужно было закричать, но я с трудом выдавила:
— Не понимаю… нет никакого клада.
Рябой зло выругался.
— Конечно! А снег просто так пошел и ведьмины змеи случайно мимо пролетали!
Я не могла взять в толк, чего от меня добиваются. Какие змеи? При чем тут ведьма?!
А они решили, будто я запираюсь.
— Видно, колдун твой был неплох, раз вы выбрались. Да только клад пришлось оставить, ведь с ним бежать было бы несподручно. Да и змеи вас бы в покое не оставили. А про разбойников кому другому можешь заливать. Разбойники господам сапог и украшений не оставляют, — рябой подкинул на ладони мои кольца. Видно, достал во время обыска. Странно, что фишки кота они, похоже, не нашли.
— К тому же, зачем бы он тебя с собой тащил? — добавил рябой. — Всем известно, что клад открывается только невинной девице, которая понравится феям…
Опять феи… да что они тут все, с ума посходили?! И Тиль вместе с ними!
Тиль…
— Ты пойми, вам клад все равно не достался бы. Если б мы колдуна не порешили, его бы ведьма достала. Тебя, может, пощадит. Она говорят, больше мужчин не любит, особенно если они маги.
Я замотала головой. Безумие! Эти люди убили Тиля… из-за какой-то сказки про клад?!
— Нет никакого клада, — повторила я.
Рябой выругался и отвесил мне новую оплеуху. Может, бил он не слишком сильно. Но меня опрокинуло на спину.
— Шутить с нами решила?! — он ухватил меня за лиф платья, и потянул было на себя, но тут ткань порвалась и… что-то случилось. Рябой отдернул руку, отступил, послышался треск и ругань.
Я завозилась, пытаясь сжаться в комок, подобрав под себя ноги. Стать как можно меньше, чтобы меня не заметили и больше не били.
Треск перерос в грохот, слившийся с криками и топотом. Я сообразила, что зажмурилась и открыла глаза. Я лежала на боку и видела все происходящее в перевернутом виде, да еще сквозь слезы. Пятна перемещались, как цветные стеклышки в калейдоскопе. Это была драка, которая завершилась в считаные мгновения. Крики и тошнотворный хруст слышались мне даже тогда, когда я поняла, что посреди комнаты стоит Тиль, живой, сжимающий кулаки, а оба противника — на полу. Рябой как-то странно завалился набок. Кажется, у него нога завязла между проломившихся досок в полу, а линезец не дал ему шанса выбраться.
За спиной Тиля в дверном проеме появились еще люди. Я всхлипнула, кажется, слишком громко. Тиль мгновенно оказался рядом, склонился надо мной, совсем как недавно рябой. Я дернулась и заскулила, пытаясь увернуться от его окровавленных рук: у линезца были разбиты костяшки.
Во взгляде Тиля плескалась тьма. Оказывается, я прежде не видела его по-настоящему злым. Тиль замер на мгновение, а потом, несмотря на мое сопротивление, сгреб в охапку, прижал к себе. Кто-то подошел, чтобы помочь с веревками. Я заметила нож и меня затрясло. Тиль обнял еще крепче.
— Все, Юсти! Уже все закончилось! Я здесь. Здесь…
Я хотела сказать: «Не может быть, ты же мертв!»
Но вместо этого лишь вцепилась в него обеими руками и заревела.
Я вела себя совершенно недостойно принцессы, но остановиться просто не могла.
— Где ты был?! — удалось выдавить между рыданиями. — Где… они… где ты был?!
— Прости. Я должен был вернуться раньше. На меня напали. Я… Прости! Я считал, ты в безопасности. Считал, что угроза только там и я обо всем позабочусь… Я ведь оставил тебе фишку. И поставил охранный барьер в комнате.
— Я думала, ты меня бросил! — прошептала я.
— Никогда, — отозвался он. — Я ни за что тебя не оставлю, слышишь? Клянусь!
Тиль целовал меня и гладил, гладил — по плечам, по спине. От этих его прикосновений моя дрожь постепенно унялась. Но Тиль все не отпускал.
— Ведь не тебе должна грозить опасность, — с болью в голосе сказал он.
Бандиты исчезли из комнаты. Я не видела, как это случилось. Просто в какой-то момент рядом с Тилем оказался тот торговец, с которым мы должны были ехать в Тальмер.
— С ними был хозяйский племянник, — сообщил он. — С ним я встречался, а этих не видел никогда.
— Если племянник был среди тех, кто на меня напал, не уверен, что он остался жив, — спокойно сказал Тиль. — Так и не понял, чего они добивались. Многовато людей для одной пары сапог.
— Так и вы не простые путники, — заметил торговец.
— Они хотели знать про какой-то клад, — сказала я. Голос звучал не так уверенно, как мне бы хотелось.
