Теперь, когда они с Анджело оказались за кулисами, Джемма не чувствовала себя неловкой беременной женщиной, пока не взглянула в разгневанные черные, как уголь, глаза и не заметила их недоброжелательный взгляд.
– Анджело, – прохрипела Стелла, – у меня мучительно болит горло.
Марк подбежал к ним. Он побледнел от смятения.
– Боже мой, Стелла, ты должна была сказать нам раньше. Билеты на представление распроданы, его готовы начать.
– Я не хотела причинять вам беспокойство. – Стелла опустила ресницы. – Думала, что это пройдет.
Джемма внимательно посмотрела на Стеллу. Та выглядела великолепно. Ее черное облегающее платье подчеркивало формы, а косметика скрывала бледность, из-за которой можно было бы заметить, что она нездорова. Но если у нее болит горло, она не сможет петь…
– Анджело, может быть, если я немного посижу, мне станет легче. – Стелла собиралась взять Анджело за руку, но он уже отворачивался.
– Марк, где программа?
Анджело вытащил ручку.
– Мы отменим сольный номер Стеллы, заменим его номером Люси Лави… я уверен, что у нее найдется веселый рассказ.
– Но… – От ужаса Стелла широко раскрыла глаза.
– А Алета… – Марк назвал одну из других певиц, – может спеть «Oh, Christmas Tree»[6]и «Kalanda, Kalanda», – это был греческий вариант «Jingle Bells»,[7]– но кто сможет спеть песню, которую Стелла должна была спеть на бис? Мы должны будем ее отменить.
– Но я могу… – в отчаянии перебила его Стелла.
– Джемма, – Анджело коснулся ее руки повыше локтя, – ты не могла бы спеть на бис «О Holy Night»? Пожалуйста! Я знаю, что ты собиралась наслаждаться этим представлением как гостья. Но ты это сделаешь? Для меня…
Для него она бы сделала все что угодно. Разумеется, она споет свою любимую песню!
– Конечно. – Она не осмеливалась взглянуть на Стеллу.
– Блестящая идея, – сказал Марк.
– Джемме незачем…
– Стелла, не беспокойся об этом. Ты больна. Я знаю, что ты не можешь выступать только потому, что тяжело заболела.
Джемма удивленно посмотрела на Анджело. Он знал! Знал, что Стелла вовсе не больна, а лишь стремилась привлечь к себе всеобщее внимание, и безжалостно с ней обошелся. Она вздрогнула: внезапно ей стало жаль Стеллу.
– Теперь иди! – Это был приказ. – Тебе нужно лечь в постель и заботиться о своем горле, чтобы ты смогла выступить в следующий раз.
Даже Стелла поняла предупреждение и ускользнула, не сказав ни слова.
– Джемма, тебе понадобится грим. – Марк проводил ее в гримерку. – Извини, что испортили тебе вечер. Ты молодец, что согласилась нас выручить, хотя, наверное, ожидала совсем другого от сегодняшнего вечера: сидеть в первом ряду и смотреть представление.
– Но что все скажут, когда узнают, что не увидят Стеллу? Она – знаменитая певица. На представление наверняка придут ее поклонники.
Марк пожал плечами.
– Об этом слишком поздно беспокоиться. Во всяком случае, они увидят эффектное представление. Лучше, чем отмена.
Джемма ждала за кулисами. Ей также предстояло петь дуэтом с Денни. Она наблюдала за эффектным выступлением пожирателя огня, который жонглировал факелами, видела трюки, от которых ахали зрители. Потом их с Денни выход.
Следующие десять минут пролетели стремительно. Она едва могла вспомнить, что именно произошло. Уходя со сцены, она прошла мимо группы рождественских эльфов, а также мимо русской труппы акробатов, выступление которых зрителям особенно понравилось.
Песни прозвучали замечательно, и Джемма начала расслабляться. Наступил финал, все вышли на сцену, и запел хор. Джемма чувствовала, что зрители взволнованы так же, как и исполнители.
Она легко коснулась рукой живота.
Слышишь, детка? В следующем году ты тоже увидишь представление.
Так трудно этому поверить!
Упал занавес, и раздались аплодисменты. Потом Джемма вышла на сцену в полном одиночестве. Ее освещал один прожектор.
В первом ряду она разглядела Анджело.
Она запела «О, святая ночь». Она пела для него… как он просил. Больше никого для нее не существовало. Только Анджело.
Потом зрители зааплодировали. Джемма помахала им в знак благодарности, улыбнулась и поклонилась. Когда она снова взглянула в сторону Анджело, оказалось, что он ушел. У нее упало сердце.
Но тут Анджело вышел на сцену и зашагал к Джемме. Он держал в руках огромный букет красных роз.
Джемма обрадовалась. А потом она вспомнила. Этот букет был для Стеллы. Не для нее. Красные розы для Стеллы.
Анджело подошел к ней. У него в руке был микрофон.
– Исполнение было изумительным. – Зрители зааплодировали. – Вчера я попросил Джемму Аллен стать моей женой. Я хотел бы, чтобы вы все услышали ее ответ вместе со мной.
Он протянул ей микрофон. Наступила тишина.
Джемма в отчаянии посмотрела на него. Что она должна была сказать? Как она могла выйти за мужчину, который предпочитал не жениться, а заводить любовниц? За мужчину, который ее не любил… и никогда не полюбит?
Какая-то женщина в первом ряду вскочила на ноги.
– Скажи «да», Джемма!
Джемма была незнакома с этой светловолосой женщиной. Она улыбнулась и помахала ей рукой.
– Не обращай внимания на мою маму, – прошептал Анджело.
– На твою маму?
Из-за микрофона ее голос прозвучал очень громко. В зале послышались смешки, и Джемма покраснела.
Теперь она знала, что она собирается делать. Она выйдет замуж за Анджело. Ради ребенка. И ради себя самой… потому что она его любила.
– Да, – отчетливо сказала она.
В зале раздались возгласы. Анджело взял ее на руки, обнял и страстно поцеловал в губы. И она уронила красные розы…
После представления начался рождественский прием гостей. Как только они с Анджело вошли в зал, Люси подбежала к ним с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским. Джемма рассмеялась.
– Из-за тебя я чувствую себя почти знаменитостью.
– Ты и есть знаменитость! Как вы могли скрывать… – Люси искоса бросила взгляд на Анджело, – от меня такой секрет?
Анджело широко улыбнулся.
– Я только вчера попросил Джемму выйти за меня замуж. Я не собирался оставлять ей возможность сказать «нет».
