— Хватит с меня лекций. Единственный вид любви, который я признаю, это…
И, прежде чем она успела что-то сказать, Рафаэло уже целовал ее.
Было понятно, что таким способом он хотел заставить ее замолчать. Но возмутиться по этому поводу она не успела, потому что все мысли разбрелись в разные стороны, и осталась только одна: она любила его… И любила Саксонов. Ситуация была безвыходной.
Рафаэло замер, когда ее пальцы, скользнув по шее, притянули его голову. Потом он выдохнул, и Кейтлин знала, что победила.
Полы ее халата разошлись. На мгновение его глаза остановились на ее оголившейся груди с торчавшими сосками. Он выругался сквозь зубы…
— Прости… я не хотел, чтобы это случилось.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Постой.
Рафаэло поднял глаза. На лице Кейтлин было такое выражение, что, будь на ее месте другая женщина, он определил бы это как желание.
Но вообразить, что она могла хотеть его, было бы сумасшествием.
— Не хочешь чаю? — спросил он, чтобы отвлечь себя от волнующих образов.
Заодно и ее это успокоило бы и помогло заснуть. Ему самому не помешает выпить чего-нибудь покрепче.
— У меня осталось еще вино. — Она подняла стакан и сделала глоток. Ее глаза дерзко блестели. — Я не хочу… чтобы ты останавливался.
Может быть, вино вскружило ей голову?
— Если я снова поцелую тебя, то просто не смогу остановиться. — Рафаэло с трудом удалось выдержать ровный тон и не броситься на нее, чтобы зацеловать до головокружения.
— Ты остановишься, если я попрошу.
В ее словах была такая детская доверчивость, что он почувствовал, как у него сдавило горло.
— Да, конечно.
— Тогда иди сюда. — Она похлопала по софе рядом с собой. — Я хочу не только поцелуев, Рафаэло, — опустив ресницы, прерывистым шепотом произнесла она. — Я хочу всего… всего, чего была лишена всю мою взрослую жизнь.
Рафаэло сел рядом с ней.
— Кейтлин… — Он задержал дыхание, стараясь унять собственное бешеное сердцебиение. — Давай не торопиться. В этом нет необходимости.
— Нет! Я провела годы в ловушке прошлого. И не хочу больше жить так и ждать неизвестно чего.
Рафаэло не знал, что будет после того, когда он выполнит ее желание. Не возненавидит ли она его завтра после всего? И эта мысль о том, что он может потерять ее и что без Кейтлин мир лишится всех красок, останавливала его.
— Твои чувства сейчас, — медленно произнес он, стараясь говорить ровно, — просто естественная реакция на сегодняшний стресс. Поверь, завтра все будет иначе. Тебе только кажется, что ты хочешь меня. На самом деле…
Он остановился на середине фразы. Откинув полы халата, она наклонилась к нему.
— Теперь ты мне веришь?
— Кейтлин!
Ее кожа была такой свежей и нежной, словно созревший персик. Светлые волосы легким веером рассыпались по мраморным плечам, являя собой зрелище столь соблазнительное, что пришлось прикрыть глаза, чтобы избавиться от искушения.
— Ты … не хочешь меня?
Его глаза изумленно открылись.
— Не хочу тебя? Как это могло прийти тебе в голову?
Похоже, Кейтлин вздумалось, что он отвергает ее, потому что не хочет. Господи!
— Конечно же, я хочу тебя! Но изо всех сил пытаюсь вести себя достойно, исходя из твоих же интересов.
— Из моих интересов?
Ее недоверие ранило.
— Посмотри… — Он опустил глаза. — Разве похоже, что я не хочу тебя?
Она проследила за его взглядом, туда, где красноречиво топорщились его брюки, и замерла от непонятного ей самой будоражившего ощущения. По телу Рафаэло прошел жар, когда взгляд ее сапфировых глаз с расширившимися от ответного желания зрачками, казалось, пронзил его душу.
Она наклонилась над ним. Длинные шелковистые волосы мягко коснулись его лица. Рафаэло вдохнул ее запах — едва уловимый аромат луговых цветов. Это было так искушающе. Так чертовски искушающе…
— Я хочу, чтобы это был ты. — Ее глаза, чистые и сияющие, ослепили его. — И знаю, ты будешь нежен и терпелив…
Он тряхнул головой — последняя тщетная попытка остановить ее растаяла в волне их взаимного желания.
— Ты не можешь знать этого.
— Я знаю. Ты был терпелив с Диабло…
— Господи, Кейтлин! Диабло — лошадь. Это не может служить рекомендацией!..
Он подавил невольный смешок. Никогда еще ни одной женщине не приходило в голову заняться с ним любовью из-за его умения обращаться с лошадьми! Обычно их привлекали его титул, связи, состояние. Только Кейтлин не было дела до того, что волновало других. Ей одной удалось затронуть его сердце. Каким образом, когда она успела стать для него целым миром?
— В тот день, — проговорила она, нежно касаясь кончиками пальцев его щеки, — когда ты уговорил меня погладить Диабло и предположил, что кто-то, наверно, бил его по голове, меня поразило, насколько ласков ты был с ним, как будто с разумным существом. Точно так же ты успокаивал однажды и меня, испуганную и сжавшуюся, словно улитка в раковине. Я доверяю тебе. Ты никогда не причинишь слабому боль.
Какого черта он спорил с ней? Он хотел ее с такой страстью, которая была совершенно новой для него.
— Если ты решилась на это, — словно со стороны услышал он свой голос, — то предлагаю тебе пойти в спальню.
На мгновение что-то мелькнуло в ее глазах.
Он почти ожидал, что она вот-вот откажется — спохватится, что сделала ошибку. Но Кейтлин последовала за ним, ухватившись за его руку и переплетая свои пальцы с его.
В спальне Рафаэло сел на постель. Она остановилась перед ним, ее халат распахнулся.
— Если хочешь, можешь связать мне руки, — серьезным голосом произнес он.
Она с удивлением взглянула на него, но в его лице не было ни тени насмешки.
— Если ты будешь чувствовать себя так спокойнее, сделай это, — повторил он и протянул к ней свои сложенные вместе руки.
— Не надо, что ты… Ты… ты просто необыкновенный, Рафаэло.
Немного неловко она опустилась на постель рядом с ним. Повисла нежная пауза. Он обнял ее за плечи и прислонился щекой к шелковистым светлым волосам.
— Совсем ни к чему связывать тебе руки, — повторила она и посмотрела в его бездонные глаза. Через мгновение на ее лице блеснула лукавая улыбка, словно радуга на небе после дождя. — Когда-нибудь мы, может, и поиграем в эти игры. Но сегодня пусть они ласкают меня…
Она взяла его за руку и прислонилась к ней горячими губами, а потом щекой.
У Рафаэло перехватило дыхание от нежности, затопившей его сердце.
