class="p1">Я кинул взгляд на Скороходова, ожидая команды. Техника у нас с противомагическим обвесом, но, если там есть хотя бы один цыпленок из местного инкубатора, им хватит дури, чтобы воздействовать на окружающие предметы для атаки. С другой стороны, стоит нам выйти из машины, мы станем первыми целями — из защиты останется только личный щит. А если вынести всех магов сопровождения, простые бойцы русской армии останутся без дополнительного прикрытия.
Короче, жопа, как ни крути.
Наша машина встала, командир с кем-то переругивался по рации. Кто? Сколько? Какой разряд?
Я же прикрыл глаза.
Бой на границе натолкнул меня на некоторые мысли, и нужно было их проверить. Стихия Воздуха призвалась легко и быстро, словно на нашей тачке не было никакой магической защиты. Да что там на нашей — вообще ни на какой.
Мы находились в начале колонны, и дотянуться до противника проблемы не составило. Магия разбегалась от меня во все стороны, обтекая грузовики с пехотой, БТРы, танки. Эта техника работала лучше тумана, позволяла заглянуть внутрь объектов, посчитать живых и мертвых.
Так вот, в первой дюжине машин живых не было. Покореженные, развороченные куски железа, горящие остовы, крутящиеся по инерции колеса перевернутых автомобилей. Словно колонна налетела на невидимую стену или земля под ней пошла волной.
А чуть дальше, всего метрах в ста, стоял небольшой отряд за чисто символической баррикадой. Раз, два, четыре… Пять магов. И было у меня нехорошее ощущение, что это не студенты-первокурсники.
— Алекс, что думаешь? — ожил наушник у меня в ухе, который я забыл вынуть.
Я помолчал, продолжая ощупывать территорию. Колонна тормозила, становясь легкой добычей для воздушной атаки.
— Наша авиация далеко? — медленно проговорил я, быстро перебирая в голове варианты.
— Ушли на дозаправку после прорыва, — ответил Ермаков.
Быстро не вернутся… Ладно, проверим, чем тут меня угостили наши медики.
— Нужны снайперы. Или просто хорошие стрелки. Смертники. Колонна разворачивается, арта и маги держат небо под контролем. Уверен, сейчас сюда на всех парах летит немецкая авиация.
— Снайперы и все? — обалдело проговорил Ермаков.
— Снайперы и я, — усмехнулся, открывая глаза.
И тут же наткнулся на шокированный взгляд Скороходова. Вместо ответа я показал пальцем на ухо.
— Князь, ты безумно талантлив, но даже ты не выживешь, — проговорил маг.
— Нет задачи выжить, командир, — усмехнулся я. — Есть задача прикрыть отступление.
— Я иду, — вдруг сказал Никитенко, доставая из кармана сигарету и прикуривая от огня на ногте прямо в кузове.
— И я, — отозвался другой маг.
Лет сорока, абсолютно седой.
— И я…
— А кто тогда прикроет ребят? — приподнял я бровь.
— У меня слабая стихия Воздуха, — широко улыбнулся Никитенко, зажав сигарету зубами и пуская пачку по кругу.
Скороходов выругался. Отчаянно так, безысходно.
— И у меня, — кивнул седой маг.
Я помедлил пару секунд.
— Есть стрелки, — отрапортовал Ермаков в ухе.
— Будете прикрывать стрелков, — решил я, поднимаясь на ноги. — И подчиняться мне.
— Так точно, ваше благородие! — ухмыльнулся седой маг.
Ну ладно. Перекурили, пора и повоевать.
— Тогда погнали, — оскалился я.
* * *
Туман полз по земле, по льду, по снегу, стелился по асфальту, облизывал остовы техники, укрывал трупы, прятал кровавые разводы и черные пятна гари на белом полотне зимы. Не накатывал волной, не приближался рваными облаками, а крался, осторожно щупая пространство перед собой.
Мой идеально плотный магический туман.
Немцы не нападали, явно ожидая, что мы сейчас начнем пытаться выдавить их с позиции. По сути, это было бы логично — целая колонна против пятерых магов. Но, как говорится, был тут нюанс.
И мне этот нюанс надо было решить.
Стрелки под прикрытием моей техники и щитами двух магов ползком и перебежками между покореженной техникой занимали позиции, а я…
Я просто открыто шел. Максимально пафосно и максимально нагло.
— На позициях, — отозвался Никитенко в наушнике.
— На позициях, — вторил ему седой маг с говорящей фамилией Белов.
Туман дополз до границы щита немецких магов и принялся обтекать их. Хорошо окопались, гады. Железобетонные блоки, сложенные на высоту человеческого роста, перегораживали дорогу. Магический щит в смешанной технике был развернут на три четверти окружности.
Я остановился у крайнего БТРа, сплющенного от лобового столкновения.
Ну что, бойцы, послужим последний раз Родине?
В этом мире нет некромантии, но магия — это же физика, да? Кровь — вода. А рефлексы — электричество.
— Работаем, — произнес я и предупредил: — И не пугаемся. Сейчас будет страшно. Стрелять только по немцам.
— Принято.
— Принято.
Я щелкнул пальцами, развеивая технику. Туман мгновенно спал, в наушнике я услышал помесь мата и молитвы, а из-за бетонного заграждения после нескольких мгновений тишины раздался испуганный, истерический вопль.
На немецкое укрытие рванули трупы погибших при столкновении бойцов. Любое голливудское шоу отдыхало по сравнению с происходящим сейчас. Изуродованные тела на нечеловеческой скорости, оставляя кровавые следы на снегу, мчались на бетонное заграждение в тупой лобовой атаке.
Своей последней атаке.
Семьдесят метров.
Пятьдесят.
Сорок.
Тридцать.
Немцы опомнились и начали палить по телам какими-то малоэффективными техниками хаотично и бездумно. И пока в ужасе они гадили в собственные штаны, мои тонкие змеи измороси оббежали их щит, чтобы внутри в одно мгновение обратиться в тысячи мелких атакующих игл.
Немецкий щит лопнул, словно мыльный пузырь, рассыпавшись ворохом крошечных льдинок. Двое элитных магов не выдержали и побежали.
Два выстрела — два трупа.
Оставшиеся трое опомнились и принялись жечь тела наших бойцов.
Спасибо, ребята. Родина никогда вас не забудет. А я сейчас вас догоню.
Я усилил немецкую технику, и огонь взмыл в небеса. Мы, конечно, христиане, но все-таки погребальный костер — это погребальный костер. Мне всегда казалось, что смерть в огне чище и почетнее.
Может быть, потому, что война — это всегда огонь?
Воздух горел, и пламя ревело, взмывая выше немецкого заграждения. И пока вражеские маги ошалело смотрели на происходящее, бетон от резких перепадов температур начал крошиться.
А что это у нас внутри?
Металл.
Железные штыри змеей кинулись к немцам, но достали только одного. Еще одного лишь ранило — всего один штырь воткнулся в плечо, а третий маг и вовсе успел парировать. Я не стал стесняться, и снова показательно щелкнул пальцами. Штыри дернулись в разные стороны, разрывая мертвое тело в мелкое кровавое крошево, окатив оставшихся в живых с ног до головы.
Еще щелчок — и штырь, загнувшись в крюк, выдирает у раненого немца ключицу вместе с рукой. Маг заорал дурью, но его вопль оборвался на высокой ноте чьим-то четким выстрелом в голову.
Мы с оставшимся немцем замерли, глядя друг на друга.
Бахнуло несколько
