Книга Систематическое богословие - Луи Беркхоф

class="p">4) В новую эпоху властью, данной от Бога, крещение заменило обрезание и стало знаком и печатью завета благодати. В Писании однозначно говорится, что обрезание больше не может быть знаком и печатью завета (Деян. 15:1, 2; 21:21; Гал. 2:3–5; 5:2–6; 6:12, 13, 15). Если бы крещение не пришло ему на смену, тогда в Новом Завете не было бы обряда причисления к народу Божьему. Но очевидно, что Христос заменил обрезание крещением (Мтф. 28:19, 20; Мр. 16:15, 16). Крещение в духовном смысле соответствует обрезанию. Как обрезание знаменовало отсечение греха и изменение сердца (Втор. 10:16; 30:6; Иер. 4:4; 9:25, 26; Иез. 44:7, 9), так крещение — омытие грехов (Деян. 2:38; 1 Пет. 3:21; Тит. 3:5) и духовное возрождение (Рим. 6:4; Кол. 2:11, 12). Последний отрывок несомненно связывает обрезание с крещением и учит, что Христово обрезание, то есть обрезание сердца, которое символизировало обрезание плоти, совершалось крещением, а если говорить точнее, тем, что символизировало крещение (см. также Гал. 3:27, 29). Но если дети в древние времена получали знак и печать завета, можно предположить, что они, конечно же, имеют право получать их и в новую эпоху, которую благочестивые верующие Ветхого Завета ждали как время больших благословений. Если бы в новую эпоху они лишались такого права, тогда об этом было бы конкретно сказано, но на самом деле сказано об обратном (Мтф. 19:14; Деян. 2:39; 1 Кор. 7:14).

5) Как было замечено ранее, в Новом Завете не содержится прямых свидетельств о том, что во времена апостолов младенцев крестили. Ламберт, рассмотрев и взвесив все имеющиеся свидетельства, пришел к следующему выводу: «Судя по всему, Новый Завет свидетельствует, что крещение детей по крайней мере не было повсеместно распространенной практикой во времена апостолов»345. Но отсутствие свидетельств детского крещения не должно нас удивлять, потому что в апостольский период особенно важной была миссионерская деятельность, а посему в первую очередь говорилось о крещении взрослых. Более того, не всегда были подходящие условия для крещения младенцев. Новообращенные не сразу отчетливо понимали, какие обязательства на них накладывает членство в завете. Иногда обращался только один из родителей, и вполне возможно, что другой был против крещения детей. Не всегда была уверенность, что родители будут воспитывать своих детей в благочестии, но такая уверенность необходима для крещения. В то же время новозаветные выражения, описывающие крещение, подразумевают, что завет по-прежнему является живым организмом, в котором должны быть обрезание детей (Мтф. 19:14; Мр. 10:13–16; Деян. 2:39; 1 Кор. 7:14). Более того, в Новом Завете не раз упоминается о крещении целых семей, причем эти упоминания создают впечатление, что крещение всей семьи было обычным делом, что это само собой разумелось (Деян. 16:15, 33; 1 Кор. 1:16). Возможно, конечно, хотя и маловероятно, что в этих семьях не было детей. А если в них были младенцы, по всей видимости, их крестили вместе с родителями. В Новом Завете ни разу не говорится о том, что рожденные и воспитанные в христианских семьях дети крестились, только когда достигали возраста, в котором сами могли принять решение, после того как самостоятельно исповедовали веру во Христа. Нет даже намека на то, что так могло быть.

6) Уолл во введении к своей книге «История крещения младенцев» указывает, что вместе с новообращенными прозелитами часто крестили и их детей, но Эдершейм говорит, что на сей счет существуют разные мнения346. Даже если так оно и было, это не докажет, что детское крещение в христианстве должно быть, но тем не менее покажет, что оно воспринималось как нормальное явление. Самые ранние упоминания о крещении младенцев можно найти в источниках второй половины II века. В Дидахе говорится о крещении взрослых, а не младенцев; Юстин пишет о женщинах, ставших ученицами Христа с детства («эк пайдон»), но не говорит о том, что они были крещены в детстве, а «эк пайдон» необязательно подразумевает младенческий возраст. Ириней о Христе пишет так: «Он пришел спасти собой всех, кто через Него возродился для Бога: младенцев, малых детей, мальчиков, подростков, юношей»347. Этот отрывок, хотя в нем однозначно крещение не упоминается, обычно считается самым ранним упоминанием крещения младенцев, поскольку ранние отцы церкви так тесно связывали крещение с возрождением, что употребляли вместо слова «крещение» слово «возрождение». Из произведений Тертуллиана очевидно, что крещение младенцев уже стало обычным явлением во второй половине II века, хотя сам он считает, что безопаснее и правильнее не спешить с крещением348. Ориген пишет, что у апостолов было принято крестить детей: «И было еще так, что церковь переняла от апостолов традицию крестить даже младенцев»349. Карфагенский собор (253 г.) считает крещение младенцев само собой разумеющимся; на нем обсуждался только вопрос, можно ли крестить младенцев до восьмого дня. Со II века необходимость крещения младенцев, как правило, никто не оспаривает, хотя на практике им иногда пренебрегают. Августин считал, что детей повелели крестить апостолы, поскольку, хотя оно и не было предписано на соборах, церковь повсеместно его совершала. Правильность крещения детей никто не оспаривал вплоть до Реформации, когда появились анабаптисты.

б. Возражения против крещения младенцев. Здесь необходимо рассмотреть некоторые наиболее важные возражения против крещения детей.

1) Обрезание было просто плотским и символическим обрядом и как таковое было обречено на исчезновение. Заменить обрезание крещением — значит просто продолжать совершать плотской обряд. Таких плотских обрядов не должно быть в новозаветной церкви. Сегодня это возражение выдвигают некоторые диспенсационалисты, такие как Этельберт Буллингер и Джон О’Хэйр. Они утверждают, что крещение, установленное Иисусом, имеет отношение к Царству и что только крещение Духом должно быть в церкви. Книга Деяний описывает переход от водного крещения к крещению Духом. Такой аргумент упраздняет любое крещение — и взрослых, и детей. Они противопоставляют еврейскую и христианскую эпохи как плотскую и духовную и считают, что обрезание принадлежит плотской. Но этот аргумент ошибочен. Для того чтобы помещать обрезание на один уровень с плотскими обрядами закона Моисеева, нет никаких оснований. Баннерман пишет: «Обрезание не зависело ни от введения, ни от отмены закона Моисеева; его как печать завета благодати продолжали бы совершать при принятии в церковь Божью, если бы не было совершенно ясно, что вместо него назначено крещение»350. Можно допустить, что обрезание действительно приобрело определенное символическое значение в период Моисея, но оно было в первую очередь знамением и печатью завета, уже заключенного с Авраамом. Поскольку это был только символ, нет ничего необычного в том, что со временем он сменился на другое, бескровное, таинство. Это таинство для церкви учредил сам Христос, его таковым признавали апостолы, поскольку Христос совершил искупление, навсегда положил конец кровопролитию. С точки зрения Писания убеждение, что крещение связано с еврейским царством, а не с церковью и потому оно является иудейским, а не христианским обрядом, несостоятельно. Этот взгляд опровергают слова, которые были сказаны при установлении этого таинства, а также тот факт, что в день рождения новозаветной церкви Петр повелел всем присоединившимся креститься. На возражение о том, что Петр был евреем и по-прежнему следовал примеру Иоанна Крестителя, можно привести в пример Павла, апостола язычников, который тем не менее также требовал, чтобы его новообращенные крестились (Деян. 16:15, 33; 18:8; 1 Кор. 1:16).

2) Нет явной заповеди крестить детей. Это правда, но тем не менее не означает, что крещение младенцев необоснованно. Следует отметить, что это возражение основано на принципе толкования,