Между тем Африка стала полем римской колонизации, которая проводилась не государством, а италиками по собственному произволу. Выходцы из Италии поселялись среди стипендиариев в Африке и пунийских городах; эти переселенцы были главным образом купцами и ростовщиками. Римские предприниматели оказывали особое предпочтение Цирте, столице нумидийских царей, и Ваге. Сотнями и тысячами поселялись они в этих процветающих городах, так же как в Галлии, Далмации и на востоке; небольшое число переселенцев обосновалось и в других городах Нумидии и Проконсульской Африки. Они либо вкладывали деньги, скупая плодородные африканские земли, либо приобретали земельную собственность, в основном в новой римской провинции, иными путями. Во время гражданских войн колонизация шла достаточно успешно. Так, мы узнаем, что Марий поселил своих ветеранов по крайней мере в двух африканских городах, известно также, что и Цезарь и Помпей опирались в Африке на поддержку многочисленных римских граждан. Предводителем цезарианцев был предприимчивый и ловкий авантюрист П. Ситтий, он «со дней Катилины во главе отряда наемников, которых набрал в Испании, вел в Африке жизнь охотника за удачей». Взятие им и передача Цезарю города Цирты известны.[68]
Правление Цезаря открывает новую главу в истории Африки. После его африканского похода Карфаген и Цирта стали играть ведущую роль. Карфаген был возвышен Цезарем до уровня римской колонии (план восстановления города был исполнен уже после его смерти в 44 г.), в Цирте же сторонники Ситтия получили большие наделы земли, а городу были даны права римской колонии. Обоим городам были выделены обширные территории с плодородными почвами. Африканские и нумидийские города и деревни были приписаны этим двум крупным центрам; кроме того, были назначены чиновники, которых выдвигали из своих рядов римские колонисты. Каждое подразделение всей протяженной территории располагало укреплениями на случай защиты от врагов. Некоторые из таких укреплений получили название castella (крепостей), дававших в основном укрытие беженцам из сельской местности. В других подразделениях территорий вернулись к старым пунийским порядкам и квазимуниципальной организации, и они снова приобрели вид настоящих городов, какой имели раньше под властью карфагенян или нумидийских царей, как было, например, с городом Тугга. Многие ли такие муниципальные центры — если это вообще имело место — получили от Цезаря права колоний, но при этом полностью не отделились от Карфагена или Цирты, сказать трудно. Боюсь, что эти атрибутированные городам «колонии» — во всяком случае, когда речь идет о Карфагене, — являются измышлением наших ученых. Но то, что Карфаген играл весьма важную роль в жизни возрождающихся городов, доказывается тем фактом, что культ его существовал во многих городах Проконсульской провинции даже в гораздо более поздние времена. Далее можно предположить, что, помимо Карфагена и Цирты, Цезарь основал и ряд других колоний и при этом позаботился о многих ветеранах своей армии, подарив им участки африканской земли; кроме того, на свой страх и риск в страну переселилось множество эмигрантов.[69]
Однако настоящая урбанизация Африки началась только при Августе. В начале его правления Африка, включая Триполи и Нумидию, состояла, согласно Плинию, из 516 populi — в их числе находился 51 город (шесть колоний, пятнадцать муниципиев и тридцать oppida libera) и 463 округа, не имевшие городов, где жили преимущественно полукочевые племена (gentes или nationes). Сообщение Плиния относительно Проконсульской провинции основано на известной статистике Агриппы, которую он пересмотрел для Мавритании и Нумидии, но не для Проконсульской провинции, с учетом новых материалов, полученных при Клавдиях и Флавиях. Его данные по Африке и Нумидии не совсем совпадают с данными эпиграфических источников. Кроме Карфагена и Цирты в надписях упоминаются не менее десяти колоний; вероятно, их было больше, вместе с этими двумя городами — девятнадцать. Если не учитывать существовавшие тогда номинальные колонии, созданные и присоединенные к Карфагену Цезарем, то мы должны согласиться с тем, что процесс урбанизации продолжался и после завершения статистических мероприятий Агриппы и что при Августе также появились новые колонии и другие центры городского типа. Главными мотивами, которыми руководствовался в своей деятельности Август, были военные соображения, как, например, при основании не менее одиннадцати колоний в Мавритании, представлявших собой настоящие крепости; кроме того, важную роль сыграло его желание обеспечить земельными владениями не только ветеранов своего войска, но и бывших италийских земельных собственников, большое число которых лишилось своих владений в результате проводившихся самим же Августом конфискаций и закупок земли в Италии.[70]
