Я завернул за угол и оказался на рынке. Испуганные приближающейся бурей, самые бедные торговцы закрывали свои товары одеялами и матрасами. На окнах маленьких магазинчиков захлопывались ставни. Люди рассыпались в стороны. Я несся вперед, не заботясь о том, что они думают обо мне.
Я подошел к магазину торговца животными и оказался лицом к лицу с самим собой. Он был тощим, глаза его были темными и мрачными. Он глухо рычал, и волны ярости, исходившие от него, омывали меня. Наши сердца бились в унисон. Я почувствовал, как моя верхняя губа приподнимается, словно в оскале, и обнажает мои жалкие человеческие зубы. Я овладел своим лицом и снова начал контролировать свои эмоции. Но сидящий в клетке волчонок с грязной серой шкурой смотрел на меня и раздвинул черные губы, обнажив грозные клыки.
Я ненавижу тебя. Вас всех. Подойди, подойди ближе. Я убью тебя. Я вырву твое горло, после того как искалечу тебя. Я у строю пир из твоих кишок. Я ненавижу тебя.
– Вы что-то хотите?
– Крови, – сказал я тихо, – я хочу вашей крови.
– Что?
Я оторвался от волка и посмотрел на человека. Он был грязным, от него пахло. Во имя Эля, как от него воняло! Я чуял пот, прогорклую пищу и его собственные испражнения. Он был одет в плохо выделанные шкуры, и вонь от них тоже стояла невыносимая. У него были маленькие, как у хорька, глаза, и жестокие грязные руки, и дубовая палка, обитая медью, у пояса. Все, что я мог сделать, это удержаться от того, чтобы вырвать у него из рук эту ненавистную палку и вышибить с ее помощью его жалкие мозги. На нем были прочные толстые сапоги, чтобы удобнее было лягаться. Он подошел ко мне слишком близко, и я вцепился в собственный плащ, чтобы не убить его.
– Волка, – с трудом выдавил я из себя горловым, прерывающимся голосом, – я хочу волка.
– Ты уверен, парень? Он злой. – Он пнул клетку ногой, и я прыгнул на нее, ударившись зубами о деревянные прутья и разбив морду, но мне было все равно. Если бы я мог хоть раз дотянуться до его тела! Я бы разорвал его на куски или никогда бы не отпустил.
Нет. Отойди. Уйди из моей головы. Я тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение. Торговец странно смотрел на меня.
– Я знаю, чего я хочу. – Я говорил безо всякого выражения, не выпуская наружу волчьих эмоций.
– Знаешь, а? – Человек наблюдал за мной, решая, чего я стою. Он оценивал, сколько, по его мнению, я мог предложить. Одежда, из которой я вырос, не понравилась ему, как и моя молодость. Но я подозревал, что волк этот у него уже давно. Он надеялся продать его щенком. Теперь, когда волку требовалось больше еды, а он не получал ее, торговец, по-видимому, был согласен на любую цену. Тем лучше для меня. Много у меня не было. – Зачем он тебе нужен? – небрежно бросил торговец.
– Яма, – равнодушно ответил я, – он тощий, но, может, немножко силы в нем осталось.
Волк внезапно бросился на прутья, широко раскрыв пасть. Зубы его сверкали.
Я убью их. Я убью их всех. Вырву их глотки. Распорю их животы...
Замолчи, если хочешь свободы. Я мысленно толкнул его, и волк отскочил назад, словно укушенный пчелой. Он отошел в задний угол своей клетки и сжался там. Зубы оскалены, но поджатый хвост болтается между ног. Неуверенность переполняла его.
– Собачьи бои, а? О, он будет хорошим бойцом. – Торговец снова пнул клетку толстым сапогом, но волк не отреагировал. – Он тебе выиграет прорву денег, этот выиграет. Он злее росомахи. – Он сильнее пнул клетку. Волк совсем съежился.
– Да уж, так он и выглядит, – сказал я пренебрежительно. Я отвернулся от волка, как будто потерял к нему интерес. Я рассматривал птиц в клетках позади него. Голуби и горлицы выглядели так, словно за ними ухаживали, но две сойки и ворон сидели в грязной клетке, полной гнили и птичьего помета. Ворон выглядел нищим в черных обрывках перьев.
Клюньте этого яркого жучка, предложил я птицам. Может быть, вы найдете выход. Ворон тоскливо торчал там, где сидел, глубоко погрузив голову в перья. Но одна сойка перелетела на жердочку повыше и начала клевать металлический штырь, запиравший клетку. Я снова посмотрел на волка.
– Я все равно не собирался пускать его в бой. Я только хотел бросить его собакам, чтобы разогреть их. Немного крови подбодрит их.
– О, ну он будет тебе хорошим бойцом. Вот погляди-ка. Вот что он сделал со мной месяц назад. Я просто пытался накормить его, а он на меня бросился.
Он закатал рукав, обнажив грязное запястье, исполосованное лиловыми шрамами. Некоторые еще не зажили. Я наклонился, как будто слегка заинтересовавшись:
– Похоже, воспалилось. Думаете, потеряете руку?
– Ничего не воспалилось. Просто медленно заживает, вот и все. Послушай, парень, надвигается буря. Мне надо собрать товар в повозку и отчалить, пока она не разразилась. Так ты собираешься мне что-то предложить за этого волка? Он тебе будет хорошим бойцом.
– Из него может выйти приманка для медведя, не больше того. Я дам тебе... ну... шесть медяков. – У меня с собой был огромный капитал. Целых семь монет.
– Медяков? Мальчик, мы тут говорим по крайней мере о серебре. Гляди-ка, это хороший зверь. Немножко его подкормить, и он станет больше и злее. Я могу получить шесть медяков за его шкуру где угодно.
– Тогда лучше поспеши, пока он совсем не запаршивеет. И пока не соберется откусить тебе вторую руку. – Я наклонился ближе к клетке, и волк сжался еще больше. – Похоже, он болен. Мой хозяин разозлится на меня, если я его приведу, а собаки заболеют, когда убьют его. – Я посмотрел на небо. – Буря приближается. Лучше я пойду.
– Один серебряный, парень. И ты его получишь.
В это мгновение сойка преуспела в вытягивании стержня. Дверца клетки распахнулась, и птица вскочила на ее край. Я небрежно встал между человеком и клеткой. Я слышал, как за моей спиной сойки прыгают по крыше клетки с голубями. Дверь открыта, заметил я ворону и услышал, как он гремит взъерошенными перьями. Я подхватил кошелек у моего пояса и задумчиво начал его подкидывать.
– Серебряный? У меня нет серебра. Да это и неважно. Я только сейчас понял, что мне не отвести его домой. Лучше я не буду его покупать.
Сойки у меня за спиной взлетели. Человек изрыгнул проклятие и кинулся к клетке. Я умудрился столкнуться с ним, так что мы оба упали. Ворон дошел уже до дверцы. Я стряхнул с себя торговца и вскочил на ноги, стукнувшись о клетку, чтобы вспугнуть птицу. Ворон с трудом, но все же отлетел на крышу соседнего трактира. Когда торговец вскочил на ноги, ворон захлопал потрепанными крыльями и издевательски закаркал.
– Целая клетка моего товара пропала, – начал он обвиняюще, но я схватил свой плащ и показал дырку на нем.
– Мой хозяин будет страшно сердиться, – закричал я и ответил ему таким же гневным взглядом.
Он поднял глаза на ворона. Птица распушила перья на ветру и бочком отошла под укрытие трубы. Ему никогда снова не поймать его. У меня за спиной внезапно заскулил волк.
