– Удрать решила, Брокколи? – крикнула Матильда.
– Я просто хочу проверить, как там несчастный скрипач, – бросила я через плечо. Музыканты очень хрупкий народ.
Означенный скрипач уже поднимался на ноги и готовился присоединиться к оркестру. Я подошла к сцене. Украдкой отыскала глазами Матильду – та как раз приказывала Берте отрезать ей кусок торта. Когда музыка заиграла и пары снова закружились в танце, я отважилась подобраться к зеркалу поближе. Всё оказалось именно так, как я и подозревала. Рама отошла от стены всего лишь на волос, но вокруг неё появилась тонкая чёрная щель.
Я потянула раму на себя и приготовилась прошмыгнуть в тайный лаз. Но с дверьми есть одна сложность: стоит открыть дверь в темноту, как свет снаружи проникает внутрь. И пугает затаившихся за дверью летучих мышей. Шагнув в проём, я оказалась в длинном тёмном проходе. И пошла по нему, не замечая деревянных балок над головой. И трёх летучих мышей, свисающих с них. То есть не замечала я их лишь первые мгновения. А потом они завопили и вылетели в бальный зал, бешено хлопая крыльями.
Летучие мыши вообще-то мало на что способны. Но в хлопанье крыльями и сеянии паники в благородных собраниях им нет равных. Когда над столом с угощением закружились и заметались летучие мыши, гости подняли страшный крик.
– Нетопыри! – завопила толстая герцогиня.
– Бежим! – заорал какой-то лорд и, оттолкнув свою жену, рванул к выходу.
– Принесите мой мушкет! – взревела леди Элизабет. – Я разнесу паразитов в клочья!
Все многочисленные гости, похоже, попытались одновременно выбежать из зала. В дверях образовалась в некотором роде давка. Это вызвало незначительную панику. И лёгкое столпотворение. Я чувствовала, что до определённой степени это моя вина. Но быстро поняла, как спасти положение.
Летучие мыши носились по залу как безумные в поисках выхода. Значит, надо просто выпустить их наружу! Я промчалась через зал, запрыгнула на стол, пробралась среди блюд с бужениной и уткой и спрыгнула с другой стороны.
– Не бойтесь! – крикнула я. – Мыши сейчас улетят!
Я бросилась к красной бархатной портьере, нашла возле неё толстый шнур и потянула за него что было силы. Портьеры мгновенно разошлись в стороны. Великолепно! Я уже собиралась распахнуть окна, чтобы открыть летучим мышам путь к свободе, когда взглянула на пол и сделала неприятное открытие. Я нашла, откуда исходил запах тухлятины.
Сыр, который я бросила на пол за портьерой во время ночной вылазки, никуда не делся. Он так и лежал там, хотя от обёрточной бумаги остались клочья, а сыр с неистовой быстротой уминало полчище из сотен мышей – обычных, не летучих.
Не одна я заметила грызунов. Супруга мэра испустила леденящий душу вопль и запустила в мышей цилиндром своего мужа. Это была большая ошибка. Мыши, по уши перемазанные в сыре, бросились врассыпную по всему залу.
– Мыши! – закричала какая-то женщина, потом и остальные подхватили её крик.
Паника распространялась по залу столь же быстро, как и сами мыши. Примерно штук пятьдесят зверьков вскарабкались по скатерти на стол и стали угощаться, остальные заметались по полу, сея переполох.
Летучие мыши носились над головами гостей, обычные – под ногами. В бальном зале воцарились примерно те же настроения, что на тонущем корабле. Несколько женщин впали в уныние, группа мужчин швыряла в грызунов стулья и фрукты. Шум стоял оглушительный. Женщины ударились в истерику. Мужчины делали вид, что не ударились в истерику. Одна из служанок пыталась вскарабкаться по портьере. А леди Элизабет размахивала тростью, снова требуя принести ей мушкет.
– Ну почему каждый наш бал обязательно заканчивается катастрофой? – жаловалась Матильда матери.
Я решила, что настал самый подходящий момент, чтобы удалиться. Я упала на четвереньки, пробежала под столом (вместе с несколькими мышами), выбралась с другой стороны и направилась прямо к тайной двери. Там, у зеркала, я оглянулась и отыскала глазами Берту. Она кивнула мне. Я кивнула в ответ и незамеченной покинула погрузившийся в хаос зал.
Тайный ход был узким. Стены – из голого кирпича. Пол – утоптанная земля. Если не считать лучика света, просачивавшегося из бального зала, в нём царил мрак. Я разглядела крутую лестницу, уходящую вниз. Там, внизу, мерцал огонёк. Я поспешила спуститься по ступенькам.
Внизу оказалось просторное помещение. Спёртый воздух пах сыростью. Факел, укрепленный в кольце на стене, отбрасывал красноватый свет, разгоняя тьму. Из стены торчал деревянный колышек, на нём висел ключ. В дальнем конце комнаты в стену были вделаны две толстые цепи с наручниками на концах. Один наручник обнимал запястье женщины.
Анастасия Рэдклиф сидела на полу, обхватив руками колени. Спутанные волосы падали ей на лицо. Изорванная в лохмотья сорочка была вся в пятнах. Анастасия раскачивалась взад-вперёд, напевая знакомый мотив.
– Всё хорошо, дорогая, – ласково сказала я.
Услышав мои слова, она вздрогнула. Перестала напевать. Принюхалась.
– Я пришла, чтобы увести тебя отсюда, – прошептала я.
Несчастная посмотрела на меня, крепче обхватила колени и снова запела. Я огляделась в поисках ключа. Он висел слишком далеко, чтобы прикованная к стене Анастасия могла до него дотянуться, но мне-то ничто не мешало им воспользоваться. И хотя в голове моей проносились тысячи вопросов, одно я знала точно: времени у нас в обрез.
– У меня есть подруга, её зовут Берта, – сказала я, вставляя ключ в замок. – Она увезёт тебя туда, где ты будешь в безопасности. Увезёт далеко-далеко отсюда.
Я повернула ключ, и оковы упали. Мне захотелось завопить от радости! Но я сдержалась и лишь всмотрелась сквозь спутанные волосы Анастасии в её лицо, пытаясь встретиться с ней взглядом.
– Анастасия, я знаю, кому ты поёшь эту колыбельную день и ночь. Обещаю, если ты пойдёшь с Бертой, мы отыщем твоего ребёнка и вы снова будете вместе!
Анастасия перестала напевать. Рукой, покрытой коркой грязи, она схватила меня за запястье.
– Мой… – проговорила она тихим надтреснутым голосом. – Мой ребёнок?
– Да, мы найдём твоего ребёнка. Но сейчас нам с тобой надо выбираться из этого дома.
– Очень умно, мисс Покет.
Я подскочила от неожиданности, а Анастасия забилась в угол темницы. У подножия лестницы стояла леди Элизбет. А рядом с ней – графиня Карбункул. И Эстель Дамблби. Все трое выглядели очень довольными собой.
– Мы надеялись, что ты отыщешь эту маленькую темницу ещё вчера или позавчера, – сказала леди Элизабет с недоброй улыбкой. – Мы разве что карту тебе не нарисовали. Но лучше поздно, чем никогда.
Откуда им известно, кто я? Ведь в парике и гриме меня никак невозможно было узнать!
